Выбрать главу

куда ни повернёшься,

к чему ни подойдёшь.

Навстречу или следом то и дело

                                                кто-то

                                                     с га́джетом у уха

идёт, спеша иль медленно,

                                  забыв про всё вокруг;

то вскрикнет вдруг

или прошепчет глухо,

на миг лишь на́ сторону взглядом поведя,

а больше – глядя, кажется, в себя,

как вроде бы не доверяя

                                       собственному

                                                           слуху…

И больно и тревожно мне:

                                        твоя кручина

на сердце у тебя проделывает

                                             тот же

                                          горький след,

                                                          терзая

                                                                   время.

Твоя весна ускоренно проходит мимо.

Из га́джета – молчанье непрерывное и —

                                                            ежедневное.

Ты веришь ли ему? Зачем? Зачем же?

Он, как и мы с тобой, обескуражен тем же…

В своём я вижу на лице твоём негордое,

                                                          размытое

                                                                 смущенье…

Хочу звонить, а время, как и прежде —

                                                        лишь искрит.

Нет и весны уж для меня;

                             во мне как будто всё —

                                                       в теснинах

                                                                озарений…

Как и с тобой, со мной давно никто

                                                      не говорит.

Но час пробьёт, нас не минуют сроки.

Забыть бы их, и пусть их не прибавится —

                                                                    обид.

Мы знаем, почему мы так жестоко,

                                                        долго,

                                                              жутко

                                                                    одиноки

и почему звезда с звездой

                              так торопливо,

                                                 ясно,

                                                страстно

                                                       говорит…

Поздняя осень

Воздух иззяб

                  в ожиданье.

Тоскою подкрашена, вдаль синева отступила.

Мечутся взад и вперёд в безрассудном,

бесчувственном беге,

как дым, облака.

Солнце

прищурило веки

в бессилье.

Ручей безымянный

                               утих.

Лишь голые ветки тревожно гудят на ветру

да листья сухие с травою поникшею

голосом странным

жалобный стих —

песню прощанья —

поют.

«Наверху, на отвесной скале…»

Наверху, на отвесной скале, перед бездной

                                                                 чугунно

                                                                        стоишь.

Край вселенной там кажется найденным.

Тьма и тишь. Никого. Если прямо, то – вниз.

И как будто б яснее – про главное.

Шаг вперёд – лишь мгновенья ещё отстрадать.

Мало. Страшно до жути. Однако – прекрасно же!

Отойдя, обмануться, как трус, будешь рад.

Сам роняя себя без конца в униженьях,

                                                    утешишься:

                                                                    так —

                                                                     безопаснее…

«Месяц сегодня в ущербе»

Месяц сегодня в ущербе.

Месяц в тумане.

Снится ему полнолуние.

Снится ему что-то раннее…

Волны притихли, уснули.

Звуков не стало.

В блеске рассеянном, синем

плавают скалы.

«В какую сторону ни устремлюсь…»

В какую сторону ни устремлюсь

                       продавленной душою,

там лишь бесчувствие,

                      замшелое,

                                немое,