— Ты совсем не помнишь меня? — вдруг спросил он, делая резкий переход в разговоре.
— Нет… а что, должна? Хотя я ловлю себя на мысли, что видела когда-то твои глаза, даже любила их… сны еще.
— А помнишь, где ты родилась? Где вы жили первые годы твоей жизни? — Тимур пристально смотрел на меня, прищурив один глаз. Было видно, как важен ему мой ответ, даже про чай забыл, просто вертит в руках бокал, раскрашенный под гжель.
— Не очень помню, маленькая была. Но мама рассказывала, что она дочь генерала, и жили они в гарнизоне, там она познакомилась с моим отцом, он тоже военный, поженились. Потом я родилась. Помню, как уезжали оттуда, мне уже лет пять было. Я деда очень любила, плакала, не хотела бросать его. Но папа с дедом что-то не поладили, и нам пришлось уехать. А потом мама сказала, что дедушка умер…
— Моя семья тоже жила в этом гарнизоне. И мы с тобой дружили, хоть ты и мелкая совсем была, но такая заводная, озорная… мне нравилось играть с тобой. Я твой Тимоша, которого ты сегодня звала во сне… и тогда, в ночь пожара, засыпая, назвала мое имя. Я подумал, что ты узнала меня. Жаль, что не помнишь меня, деда вон запомнила. Ладно, ты устала. Давай в душ, я пока здесь приберу и постелю тебе, — Тимур встал из-за стола, вышел из кухни. У него был такой грустный вид, что мне стало жалко его. Почему я не помню Тимошу, только во сне вижу, да и то сны стали сниться, когда он появился в моей жизни. Будто что-то блокирует мои воспоминания…
Я встала с диванчика, пошатнулась и уселась обратно. Поняла, что не смогу и шагу шагнуть, дома у меня была специальная обувь, она уравнивала длину моих ног, а сейчас я была босая. Ненавижу свою беспомощность! Как бы я хотела стать такой же, как раньше, чтобы резво бегать и без посторонней помощи ходить. А после этой череды потрясений мои ноги вообще отказывались слушаться.
В кухне появился Тимур, в руках он держал полотенце и свою футболку. Присел рядом, взял мою руку, стал гладить пальцем ладонь.
— Ну чего ты? Не грусти, все будет хорошо! Я доделаю свои дела, и мы уедем отсюда, я вылечу тебя… все у нас будет хорошо!
— Тим, я не верну уже своих родителей, ферму… свою прежнюю жизнь… с учебой нужно делать что-то. И Султана забрать, а потом пристроить куда-нибудь.
— Не вернешь. Но не надо умирать с ними, ты начнешь жизнь с чистого листа, а я помогу тебе. Ты не одна, у тебя есть я… — Тимур вдруг прикоснулся губами моей руки, у меня внутри сжалось что-то, на глаза навернулись слезы. Я потихоньку забрала у него свою руку.
— Зачем я тебе? Зачем приехал сюда? Только не говори, что вспомнил про маленькую подружку из детства. Я не совсем дура, понимаю, что не просто так появился ты в наших краях. И очень вовремя… если бы не ты, я не пережила бы всего этого ужаса… — я смотрела в добрые карие глаза, которые лучились тихим теплом в свете бра, висевших позади меня.
— Любопытная! — усмехнулся мой друг. — А давай ты сначала примешь душ, устроишься поуютнее на диване, тогда поболтаем. Я все расскажу тебе. Не сомневайся, у меня самые добрые намерения. Вот полотенце, халата у меня нету, но, думаю моя футболка подойдет тебе в качестве ночной рубашки. Ты такая маленькая, что она тебе как раз по колено будет.
— И ничего я не маленькая, у меня рост метр шестьдесят шесть — средний. Даже метр шестьдесят девять, если…Просто ты высокий, — засмеялась я, потом вспомнила о своей спец обувке, и настроение пропало. — И я бы с удовольствием приняла душ, только… не мог бы ты выйти, а то мне неловко…
— Тебе тяжело ходить? Что ж ты не сказала… — Тимур бросил мне в руки вещи и подхватил меня с диванчика. Я запротестовала, но он и слушать не захотел. — Ты не сопротивляйся, когда бы тебя еще на руках носили. Все девушки мечтают об этом.
Со смехом и шутками меня доставили в ванную комнату, Тимур показал, что да как, и удалился. Велел позвать, как управлюсь. У меня в душе пели соловьи, так радостно стало. Я понимала, что начинаю влюбляться в этого парня, но мне так хотелось почувствовать себя счастливой. И в тоже время понимала, что никому не нужна такая обуза, даже Тимоше.
Когда я с наслаждением опустила голову на подушку и закуталась простыней, почувствовала себя на вершине блаженства. Это совсем не ночевка на лавке, как я планировала сегодня. Тимур тоже пошел в душ, сказал, чтоб я дождалась его. Я включила телевизор, нашла музыкальный канал и стала смотреть концерт. В комнате был только один диван, очень удобный. Тимур разложил его для меня. Интересно, где сам спать собрался? Еще стояли два кресла, но спать на них невозможно, только сидя.