— А у меня завтра последний рабочий день! — вдруг сказал Тим.
— Здорово! Наконец-то тебе не нужно будет там работать, — я очень обрадовалась, облегчение нахлынуло. Хоть одна хорошая новость за последние дни.
— Да. Только завтра после работы мы с Дэном уедем допоздна. Нужно подготовиться к субботе.
— А что в субботу?
— Коня твоего воровать пойдем! Сироткин после полудня уезжает за границу, здоровье подправить. Вот мы и провернем это дельце. А завтра надо съездить подобрать Султану замену, похожего найти. Это далеко, так что завтра одна ночуешь. Таблетку примешь, закроешься и спать. Атаки не должно случиться. Но если все-таки случится, помни, ты не умрешь, не задохнешься… это нервы. Приготовь стакан воды с двумя ложками сахара, ковш с холодной водой и пакет, чтоб дышать в него. Десять глубоких вдохов и выдохов в пакет. И улыбайся, или погримасничай в зеркало, тоже хорошо, — Тимоша гладил мои руки, заглядывал в глаза. Потом потянул меня к себе и усадил на колени, обнял и приложил голову к моей груди. — Ты завтра дома будь, не ходи никуда, хорошо? А послезавтра я неразлучен с тобой буду. Надеюсь навсегда. А то знаю я тебя! Пойдем баиньки.
Мы потихоньку прокрались в спальню, боясь разбудить похрапывающего Дениску. Сморился бедняжка! Я смотрела как Тим расправляет постель и думала, что умру со скуки завтра… и от тоски. Целые сутки без моего Тимоши!
— Давай ложись, чего стоишь? Переодеться надо?
— Ага. Ты будешь смеяться, но… мне снова нечего надеть! — тихонько засмеялась я.
— В смысле? Ты все пакеты разобрала? Цветастый такой пакет был? И в нем такое красивое ажурное белье, — Тим смеясь подошел ко мне и взялся за руки.
— Да, все было… только… это слишком для меня… я не привыкла к таким вещам…
— Ничего не слишком! У тебя должны быть такие вещи. А что не слишком, что в самый раз? — его руки добрались до моих плеч, потом пальцами стал гладить мой подбородок. В полутьме глаза его сверкали мелкими огоньками. Мы стояли у окна, воздушная занавесь, раздуваясь от ночного ветерка, окутала нас, создавая чувство нереальности, а свет настольной лампы на прикроватной тумбочке придавал уют комнате. Я почувствовала, как Тимоша расстегивает молнию на моем платье сзади, дыхание сразу сбилось. — Ш-ш-ш, ты чего так заволновалась? Моя футболка сойдет? Ну вот, сейчас…
Он стащил с меня платье, отбросил его на кровать, снял с себя футболку и натянул ее на меня. Я с удивлением посмотрела Тиму в глаза, как все просто у него! Стала водить руками по его обнаженной груди, какая нежная кожа… теплая и бархатистая… не удержалась и прикоснулась губами, потом приподнялась на цыпочки и поцеловала любимого. Тим в ответ припал к моим губам, целовал тихонько постанывая, потом вдруг отстранил меня.
— Нет, так не пойдет… забыла, что у нас гость? Да и ты не дала мне обещание.
— Какое обещание ты хочешь услышать от меня? — какие-то обещания, условия…
— Что выйдешь за меня. Мне не нужен один раз, я говорил уже. Я хочу семью с тобой создать, прожить всю жизнь бок о бок…
— Погоди! Так быстро, я… мне подумать надо, взвесить… ведь это решение повлияет не только на мою жизнь. И твою. Есть еще твои родные, Тимоша… Что они скажут, ведь калека такая обуза…
— Ты снова? Не калека, Ева! Инвалид — да, но не то слово! Почему ты так относишься к себе? — Тим присел на кровать и снова потянул меня к себе на колени. Прижал к себе, я обняла его.
— Какая разница, что калека, что инвалид? И не факт, что ты меня вылечишь… а такая я не хочу никому мешать. И так спасибо тебе, я хоть на время отвлеклась от своего горя, хоть знаю теперь, что чувствует женщина, когда любит. Я даже мечтать себе запретила о любви и семье, о детях… думала, буду работать на нашем конезаводе, родителям помогать. Представляла их старенькими, с палочкой, глухими и плохо видящими. Я бы помогала им… а вон, как вышло-то…
— Этих двух сплетниц… языки отрезать бы им! — прошипел Тим, но я уже не удивлялась, что он все знает обо мне. Спасибо Максику. Болтун! — Ладно! Представь себе ситуацию наоборот. Вот я — инвалид, ты врач, которая полюбила меня. Вот смогла бы ты прогнать меня, пройти мимо, потому что я инвалид? Даже, если бы не смогла вылечить?
— Нет! Как ты мог подумать, что я из-за… Ахх, ты опять со своими штучками, господин психолог? Снова нечестно поступаешь?! — воскликнула я вполголоса, и запустила руки в вихрастую шевелюру Тима.
— Зато ты поняла теперь, что чувствую я! А что до моих родных, то можешь быть спокойна, у них вся жизнь связана с инвалидами, отец оперировал их, мама выхаживала. Леська тоже собирается посвятить свою жизнь людям с ограниченными возможностями — учится на втором курсе в мединституте. А бабуля моя еще полгода назад собиралась приехать за тобой и насильно выдать за меня замуж, мы ее всей семьей уговаривали не вмешиваться! Она мне отсрочку дала, если сам не справлюсь с твоими сомнениями, то приедет и все в свои руки возьмет, — Тимоша весело рассмеялся, заразив и меня. Как представила бойкую старушку, которая тянет нас с Тимом в ЗАГС за руки! — И у нас в доме постоянно гости, бывшие пациенты моего отца, друзья… все инвалиды, между прочим. Ты подумай, конечно, только недолго, ладно? Скажем до послезавтра. А чтоб думалось легче, вот тебе пища для размышления — представь себе жизнь, в которой не будет меня. Хочешь такую жизнь? Лично я не представляю, как жить без тебя… это как без воздуха. Никак!