За хвойной завесью ветвей.
Сибирский город без церквей –
Богоотступник – Братску брат он.
Валун прибрежный, камень донный –
Иркутск – вразброс и наобум,
Над Ангарой нагромождённый,
Ну, и для рифмы – Аввакум.
Надёжно обжитой тремя
Столетьями кровосмешений,
Куражится Иркутск весенний,
Кривые улицы прямя.
Не зря меня сюда манило,
Притягивало и влекло:
Иркутск в холодное стекло
С твоим прищуром смотрит зло,-
Вот мы и встретились,
Марина...
Памяти ушедшей
Эта женщина жила,
Эта женщина была,
Среди сборища и ора
Потолкалась и ушла.
Как со сборища когда-то,
Озираясь виновато,
Ускользнула без следа,-
Так из жизни – навсегда.
В мнимо-видимый успех
Разодета и обута,
Так ушла она, как будто
Обмануть сумела всех.
* * *
Спокойно спал в больших домах в Москве,
Но вдалеке от зданий крупноблочных,
В Литве — была бессонница и две
Собаки для прогулок заполночных.
По Вильнюсу бродя то здесь, то там,
Два поводка натянутых ременных
Держал в руке — и вывески на стенах
Читал при малом свете по складам.
По Вильнюсу, примерно в тот же час,
Двух собачонок женщина водила.
Бессонницу свою заполнить тщась,
Со мной болтала искренне и мило.
Мы не знакомы с ней по существу,—
Но именно она, уверен в этом,
Навеки осветила мне Литву
Бессонниц наших двуединым светом.
* * *
Люди, люди мои! Между вами
Пообтёрся за сорок с лихвой
Телом всем, и душой, и словами,-
Так что стал не чужой вам, а свой.
Срок положенный отвоевавши,
Пел в неведенье на площадях,
На нелепые выходки ваши
Не прогневался в очередях.
Как вы топали по коридорам,
Как подслушивали под дверьми,
Представители мира, в котором
Людям быть не мешало б людьми.
Помню всех – и великих и сирых,-
Всеми вами доволен вполне.
Запах жареной рыбы в квартирах
Отвращенья не вызвал во мне.
Все моря перешёл.
И по суше
Набродился.
Дорогами сыт!
И теперь, вызывая удушье,
Комом в горле пространство стоит.
Расстоянье – не наша забота,-
Нам о времени думать пора.
От Иркутска до Братска полёта
Ангарою – часа полтора.
Перешли через море и сушу,
И загвоздка всего лишь в одном:
В том, что времени мало на душу
Населенья на шаре земном.
Богословы ударились в ересь,
А сильнейшие в мире умы
В математико-физику въелись,
Изучают поверхность Луны.
Человеческий разум порочен,
Биологией он пренебрёг.
Жизнь – блаженство, но краткое очень,-
Надо, люди, продлить этот срок.
Тесен жизненный срок и недолог
По сравненью с пространством Земли.
Опровергни Эйнштейна, биолог,
Время жизни раздвинь и продли!
Тбилиси. Цех
На склон
из ассирийского района
Выносят гроб с водителем такси.
Сирены воют.
(Господи, спаси!)
И горестно поют и разъярённо.
Дощатый гроб
над склоном чуть креня,
Толпа выходит на тропу крутую.
Нажала на клаксоны шоферня,
Соратнику и другу салютуя.
Кренится над оврагом виадук,
Кренится ноша медленно и тяжко.
Вдову
враскачку
под руки ведут,
Вся в чёрном,
убивается,
бедняжка.
У каждого шофёра в голове
Простая мысль и явная забота:
Вполне возможно,
что моей вдове,
Как мы теперь,
поможет завтра кто-то.
Пусть обеднею.
Разорюсь пускай –
Зато сегодня разделю с вдовою
Всё, что имею.
...............................
О, не иссякай,
Остаточное братство цеховое.
Лежит мертвец,
тяжёл и недвижим,
В костюме полосатом, как в пижаме,
И лысые воробушки над ним,
И рыжий воздух выстроен стрижами.
* * *
На заснеженном вокзале,
Отправляясь в дальний путь,
У вагона мы стояли,
Снег стараясь отряхнуть.
Над перроном выла вьюга,
Снег валился вкривь и вкось,
Отряхнуть его друг с друга
Нам тогда не удалось.
Уезжали из метели,
Уходили от зимы,
Не прошло и полнедели –
Угодили в лето мы.
Дождь накрапывал в Батуми,
Было сыро и тепло.
Акробатом на батуде
Бакен прыгал тяжело.
С кошельковой сетью сейнер,
Как заржавленный утюг.
Всё похоже здесь на север,
А на самом деле – юг.
Отпустили нас тревоги,
Отступили холода,
Снег растаял по дороге,
Не осталось ни следа.
* * *
В жизни парка наметилась веха,
Та, которую век предрекал:
Ремонтируем комнату смеха,
Выпрямляем поверхность зеркал.
Нам ошибки вскрывать не впервые,
Мы, позорному смеху назло,
Зеркала выпрямляем кривые,
Ставим в рамы прямое стекло.
Пусть не слишком толпа веселится,
Перестанет бессмысленно ржать,-
Современников доблестных лица
Никому не дадим искажать!
Успех
Что мне сказать о вас...
О вас,
Два разных жизненных успеха?
Скажу, что первый –
Лишь аванс
В счёт будущего... Так... Утеха.
Что первый, призрачный, успех –
Дар молодости, дань обычья,-
Успех восторженный у всех
Без исключенья и различья.
Второй успех
Приходит в счёт
Всего, что сделано когда-то.
Зато уж если он придёт,
То навсегда – и дело свято.
Обидно только, что второй
Успех
Не на рассвете раннем
Приходит к людям,
А порой
С непоправимым опозданьем.
Баллада возраста
Вот и назвали наконец
Меня отцом. Вот и назвали...
Какой-то парень на вокзале: