Гильом нахмурился еще суровей.
— Какая штуковина?
— Такая! — рассердился Викинг. — Подкова, вот какая! Подкова! Меня! По голове!
— Подкова? Откуда же она взялась?
— С неба свалилась, — вздохнул рыжий конь, поерзал и извлек из-под себя странный изогнутый предмет с пятью длинными лучиками. — Вот!
Отважный рыцарь задумался: назвать ЭТО подковой язык не поворачивался. Зачем, например, нужны эти лучики? Может как украшение? Но какая лошадь с таким украшением бегать станет?
— Значит, с неба свалилась? — пробормотал Гильом, разглядывая находку. — Бывает… На моего троюродного дедушку Ахлобыта Помидора что только с неба не падало. Один раз золоченая туфелька свалилась, бац — и дедушке прямо по носу! Его, собственно, потому Помидором и прозвали… Оказалось, дракон прекрасную принцессу из замка похитил. Ну, дедушка не растерялся, погнался за ним и над самым морем метким выстрелом сбил похитителя в воду! Принцесса, правда, тоже упала, и Ахлобыт прыгнул следом, чтобы ее достать… Только вот плавать он совсем не умел, чуть не пропал дедушка, но, к счастью, прекрасная принцесса оказалась чемпионкой Подгории по плаванию — вытащила и дедушку, и дракона… А что! — воодушевился вдруг отважный рыцарь. — Может, эта подкова тоже не просто так здесь оказалась! Может, это знак! Что-то я засиделся на месте… Видно, пора мне в дорогу отправляться, к новым подвигам и приключениям! Ждут меня свирепые огнедышащие драконы, страшные лесные разбойники, злобные колдуны, прекрасные дамы в беде да еще этот… Глупый граф Берингер! Если прямо сейчас выеду, то как раз успею совершить парочку подвигов и вернуться домой к ужину…
Сказав так, отважный рыцарь Гиль критически оглядел себя и отправился переодеваться. Хоть эта рубашка и была его любимой, и воротничок у нее он сам вышивал, но для подвига нужна соответствующая одежда. А то какой дракон станет рыцаря всерьез принимать? Другое дело стальная кольчуга — тут любой недруг поймет, что человек по делу приехал: биться насмерть… или до первой крови.
— А еще говорят, к счастью! — грустно сказал Викинг, прикладывая к шишке таинственную подкову. — Как будто не меня, а хозяина по голове ударило! То спит — не добудишься, а то вдруг на подвиги потянуло. Беда с ним, честное слово…
Двери замка распахнулись, и появился Гильом в новых доспехах, которые сверкали на солнце, как солнце. Деревенские кумушки, возвращающиеся с базара, увидев его, замерли посередине дороги, а отважный рыцарь, одним махом запрыгнув в седло, отвесил восхищенным женщинам поклон.
— Вперед, мой верный конь! — сказал он недовольному Викингу. — Вперед без страха и сомнений! Возвратимся с победой!
Так рыцарь Гильом отправился на поиски приключений.
Летом в Подгории всегда жарко. Местные жители привыкли к этому и почти не жалуются. Они знают: пройдет время, жара сменится холодом, так что, пока есть такая возможность, надо радоваться хорошей теплой погоде.
Но в этом году даже самые терпеливые подгорцы впали в уныние — такой жары в краю еще не бывало. С самого начала лета с неба не упало ни единой капли дождя. Веселое солнце каждый день проплывало по ясному небу с таким видом, словно хотело сказать: «А вот оно, я! Радуйтесь!» Но никто уже и не радовался: рожь и пшеница сохли на полях, в огородах пожухла вся зелень, а речку Тихую вообще едва можно было разглядеть. Шаг шагнул — и оказался на другом берегу…
— Ух, жарко! — отважный рыцарь вытер пот железной рукавицей. Викинг, ставший малиновым от натуги, ворчал и отдувался.
У реки мальчишки на спор прыгали с берега на берег. Время от времени то один, то другой плюхался в воду, обдавая брызгами остальных. Рыжий конь, вспомнив детство, сунулся было к ним, но хозяин твердой рукой повернул его к узкому мосту: не годится, мол, отважному рыцарю с детишками через речку скакать. Да и вода на новые доспехи попадет, глазом моргнуть не успеешь, как заржавеют.
Цокая копытами по деревянному настилу, путешественники въехали на мост и нос к носу столкнулись с давним Гильомовым недругом, графом Берингером по прозвищу Орлонос. Графские доспехи целиком, от плоского, по последней моде, шлема и до самых резных шпор, были покрыты чистым золотом. Таких доспехов и король не имел, и Берингер ими ужас как гордился. Проезжая в них по улице, нос задирал, никого вокруг не замечал, сверкая, как гигантская елочная игрушка. А еще он душился духами с таким приторным, невыносимо-сладким запахом, что даже мухи, пролетая мимо него, громко чихали. Гиль Берингера терпеть не мог и при каждой встрече с огромным удовольствием затевал с ним ссору.
Встав друг против друга на мосту, противники разом подобрались, втянули животы, схватились за мечи и заскрежетали зубами, а рыжий Викинг и графский вороной показали друг другу языки.
— Так-так, — затянул Берингер сладким-пресладким голосом. — Смотрите, сам Гиль Твердолобый! Эй, деревня, в огород собрался, ворон пугать?
— Такой вороне, как ты, я все перья повыщипываю! — не растерялся отважный рыцарь.
— Повыщипывает! — кивнул Викинг и фыркнул вороному в морду.
Граф от злости весь позеленел.
— Это оскорбление! Его можно смыть только кровью! Вот, — он нагнулся и быстро нарисовал на широкой рыцарской груди маленький крестик. — В этом месте я проткну тебя насквозь!
— Проткнет! — обрадовался вороной и плюнул Викингу под копыта.
Отважный рыцарь засучил рукава и надвинул золоченый шлем Берингеру прямо на нос.
— А мне и метки не нужно! — пояснил он, а рыжий конь злорадно обсмеял противника. — Приглядываться, место выбирать — очень нужно! Я и так из тебя отбивную сделаю!
Но граф Берингер не стал дожидаться, пока Гильом выполнит свое обещание, спрыгнул с моста и пустился наутек.
Путешественники миновали реку, и нога за ногу поплелись по пыльной дороге.
Белое солнце нещадно палило в затылок. Очень хотелось пить. Чтобы немного облегчить жизнь побуревшему от пота Викингу отважный рыцарь спустился на землю и пошел рядом с ним, поднимая тучи пыли своими сапогами.
Почти уткнув нос в копыта, рыжий конь дремал на ходу и даже слегка похрапывал. Ему снились полноводные реки, моря и океаны, в которых он плавал, лениво перебирая ногами, и пил воду. Голос хозяина слышался вдалеке, еле пробиваясь сквозь голубой туман.
— До чего надоедливый тип этот Берингер, надоедливый как комар… нет, хуже! — бормотал рыцарь Гильом, вспоминая недавнюю стычку. — Однажды мой дядюшка Брок с таким же повстречался. Тот негодяй, не помню, как его звали: то ли барон Фикус, то ли маркиз Кактус, плюнул из окна своего замка прямо дядюшке на макушку. Такое он проделывал каждый день — стоило Броку появиться рядом с замком барона-маркиза, как его уже ждал сочный плевок. И продолжалось это до тех пор, пока у дядюшки не лопнуло терпение. «Послушай, — крикнул он обидчику, — еще раз плюнешь, получишь отпор точно таким же способом!» В ответ барон-маркиз расхохотался, да так, что выпал из окна… М-да, ему еще повезло, потому что мой дядюшка Брок всегда выполнял свои обещания. Да ты вообще слушаешь?! — закричал вдруг Гиль в конское ухо.
Викинг всхрапнул, помотал головой, но так и не проснулся. В своем сне он уже выпил столько воды, что стал круглым и упругим как мячик, и плавал по беспредельным океанским просторам то на животе, руля хвостом, то на спине, болтая копытами в воздухе. «Кажется, меня сейчас укачает, — думал во сне рыжий конь. — Надо бы к берегу прибиться…» Тут из-под его брюха с приветливым ржанием выскочила стайка морских коньков, лиловых и золотых, по-лебединому выгибавших длинные шеи. Морские кобылицы кокетливо косили на Викинга темными глазами и задорно фыркали, а одна была до того хороша, что рыжий конь передумал возвращаться на сушу.
— Может, поплаваем вместе? — подрулил он к красавице. Та хлопнула ресницами и слегка отвернулась, но уже было ясно — не откажет. Расхрабрившись, Викинг собрался было поцеловать ее в атласную шейку, как вдруг красавица огрела его хвостом по морде и сердито закричала:
— Ты что?! Очумел, что ли?! — голос ее показался рыцарскому коню странно знакомым.
Увы! Открыв глаза, Викинг узрел вместо прекрасной морской кобылицы своего хозяина, который хлопал его по носу железной рукавицей и приговаривал: