Стало вдруг темным-темно, как будто солнца и не было вовсе. Разом исчезли все звуки: ни пения птиц, ни шума ветра, ни шороха листвы, словно путешественников накрыло мягкой подушкой. Темнота смотрела на них сотнями невидимых глаз, и казалось, что ото всюду бесшумно тянутся невидимые руки, чтобы схватить рыцаря с конем и разорвать на мелкие кусочки. Викинг, осторожно ступая по опавшим иголкам, сплошным покровом устилавшим землю, глядел то направо, то налево, и даже фыркнуть боялся. Отважный рыцарь, крепко держась за конский хвост, усиленно тряс головой.
— Ун и ьшулг, — ворчал он. — Ишу отдуб олижолаз…
И тут на них со всех сторон бросились разбойники. Не успели путешественники опомниться, как блохачи, невысокого роста, но быстрые и сильные, злобно оскалив мелкие острые зубки, которых у них было в три раза больше, чем обычно бывает у людей, посрывали с Гильома шитый золотом плащ, пояс с богато изукрашенными ножнами и мечом в них, золоченые шпоры, выдернули перья из шлема и напоследок, исцарапав отважному рыцарю лицо, а рыжему коню спину, скрылись за деревьями. Но на самом деле они и не думали уходить — ведь на Гиле еще оставались красивые стальные доспехи, и разбойники собирались напасть на него еще раз, чтобы забрать и их.
Отважный рыцарь Гильом видел, как они перемигиваются, подбираясь все ближе и ближе, и потирают руки в предвкушении добычи, но его это ничуть не пугало. Надо сказать, что за всю свою богатую приключениями жизнь он не раз сражался с превосходящими силами противника. Иногда отважный рыцарь нападал первым, но чаще это делали сами противники, за что и получали заслуженную трепку. О таких встречах Гильом потом вспоминал с особым удовольствием…
— Э-ге-ге! — закричал он во все горло, когда к нему подскочил первый разбойник-блохач. — Еомас ямерв ясьтямзар! Как енм отэ ястиварн! — и принялся раздавать направо и налево тяжелые удары.
От такого угощения злодеи должны были разлетаться как мухи… если бы хоть один рыцарский удар достиг цели. Но у заколдованного водой из Обратной реки Гиля все выходило наоборот, и большая часть пинков, подзатыльников и зуботычин доставалась ему же самому. Шустрые блохачи, прыгая туда-сюда без остановки, пооткусывали завязки на его доспехах, доспехи свалились, и отважный рыцарь остался в одном белье. Викинг, после того, как получил пяткой в нос от одного попрыгунчика, опустился на землю и притворился мертвым.
Двадцать или тридцать раз треснув себя по уху, в глаз и в лоб, Гильом решил немного передохнуть и обдумать свое положение.
— Потс, иедолз, выререп!
Блохачи перестали скакать.
— Еинахыд олитавхереп, одан ясьташыдто, — пояснил им отважный рыцарь и плюхнулся на землю.
Блохачи собрались под елкой, о чем-то перешептываясь и бросая на Гиля угрожающие взгляды, а тот потирал свежие синяки и шишки и думал. Но мысли в ушибленной рыцарской голове так резво прыгали и кувыркались, что поймать хоть одну не было никакой возможности. Так ничего и не надумав, Гильом махнул рукой и поднялся, готовый к новому сражению.
— Ондал, иедолз, илунходто и титавх! Отк йывреп ан янем?
Первым на рыцаря вышел сам разбойничий атаман. Остальные блохачи выстроились позади него цепью, чтобы по знаку главаря броситься в атаку. Атаман, весь заросший длинными жесткими волосами, которые слиплись, как иголки у дикобраза, сделал страшное лицо, подпрыгнул высоко в воздух и с лету треснул отважного Гильома по лбу.
— Хо! — сказал тот и упал.
Викинг взвизгнул и с перепугу заскочил на дерево, а блохачи громко завопили, торжествуя победу. От удара в голове у отважного рыцаря произошло небольшое сотрясение, а когда оно утихло, все мысли встали на свои места.
— Обрадовались? — спросил Гиль разбойников абсолютно нормальным голосом, весело вскакивая на ноги.
Рыцарские качества полностью к нему вернулись, и самое главное из них — умение бить, как следует. Блохачи этого не поняли и в бегство не обратились, хотя отважный рыцарь дал им время подумать, пока засучивал рукава. Но вот время кончилось, и он спросил:
— Продолжим? — и разбойники бросились на него все разом.
Темный лес словно взорвался изнутри. Злодеи как горох покатились в разные стороны. От искр, сыпавшихся из разбойничьих глаз, загорелась опавшая хвоя. Все лесные обитатели сбежались посмотреть на небывалое зрелище: как отважный рыцарь Гильом сразу десятком блохачей жонглирует. От могучего рыцарского пинка разбойничий атаман взлетел выше деревьев, где попал прямо в когти пролетавшего мимо орла. Остальных Гиль красиво развесил по елкам и соснам, как новогодние игрушки.
— То-то! — сказал он напоследок, надевая доспехи. — Я вам не какой-нибудь хлипкий граф Берингер, думать надо, прежде чем нападать на первого героя Подгории!
Все лесные обитатели захлопали в ладоши, а отважный рыцарь снял с дерева Викинга и продолжил свой путь.
Чем выше в Гору забирались путешественники, тем светлей и реже становился лес. Среди деревьев кое-где начали попадаться маленькие пушистые тучки, в воздухе проплывала прозрачная морось, с ног до головы обдавая рыцаря и его коня приятным холодком. Приподнявшись на стременах, Гильом мог видеть далеко внизу родную Подгорию.
— А ты меня к волшебнику хотел везти! Лечиться! — сказал он Викингу, разглядев с высоты крошечный домик старичка Хе-хе. — Трусишка! Да тебе любой рыцарь скажет: нет лекарства лучше хорошей драки. Как на изготовку встанешь, копье навостришь, мечом замахнешься — все хвори мигом слетят!
— А шишка на лбу, как сувенир, — ехидно заметил рыжий конь.
— Цыц! Шрамы только украшают настоящего воина! Это свидетельство многих выигранных…
— … и проигранных…
— … сражений! Глупое животное! Поговори у меня, трус несчастный! Ты и в бою ни разу по-настоящему не был, где тебе понять…
Викинг обиделся.
— Ну и что? Зато я всегда тебя морально поддерживал!
— Ха!
— Поддерживал! Пока ты, хозяин, кулаками махал, я ждал у тебя за спиной, в любой момент готовый к отступлению. А кто еще тебя от врагов унесет? Я! То-то…
Лес вдруг кончился. У ног путешественников расстилалось ровное поле мягких облаков такой яркой белизны, что глаза слепило. Над облаками круглой синей чашей опрокинулось небо, а между небом и белой равниной невесомо парила раскрашенная солнцем трехглавая вершина Горы.
— Красота-то какая! — вздохнул Викинг.
— Ага, — согласился отважный рыцарь. — И Нагория видна, только как до нее добраться? Крыльев у тебя нет, по облакам не пройдешь… Или пройдешь? Что говорил волшебник? Пегасы бегают по облакам на подковах с пятью лучиками…
Тут Гильом вынул из сумки волшебные подковы, посмотрел на них, потом на Викинга, потом снова на них и снова на Викинга… Рыжий конь перехватил его взгляд и встревожился:
— Хозяин, что это ты на меня так смотришь? Я по облакам не пойду!
— Э-э-э… И не надо! — легко ответил рыцарь, потихоньку к нему подбираясь. — Не надо… Ой, у тебя задние подковы разболтались! Дай поправлю!
— Не дам! — попятился Викинг. — Ничего они не разболтались, держаться как влитые!
— А я говорю, разболтались!
— Не разболтались!
— Я главный, мне лучше знать! Стой смирно!!
— Помогите!!!
От конского вопля испуганные тучки пролились мелким дождем.
— Как тебе не стыдно, — покачал головой отважный рыцарь, крепко сжимая задние Викинговы копыта. — Визжишь, как глупый жеребенок! Ты же рыцарский конь, веди себя прилично…
— Не хочу! — орал Викинг во все горло. — Не буду! Не пойду по облакам! Я наземное животное!
— Пойдешь, пойдешь, — успокоил его Гиль. — Поскачешь! Полетишь не хуже Пегасов! Эх, жаль, подков только на два копыта хватило… Но ничего! Ты и на задних ногах допрыгаешь, а я у тебя на шее поеду.
— У меня головокружение!
— А ты вниз не смотри…
Делать нечего: с волшебными подковами на задних копытах и отважным рыцарем на шее рыжий конь ступил на облака, которые, как и предсказывал волшебник Хе-хе, и не думали проваливаться, а просто мягко пружинили, как набитые ватой подушки.
— Упаду, упаду, свалюсь, разобьюсь… — бормотал Викинг, весь желтый от страха, прыгая с тучки на тучку, с одной пушистой горки на другую. Охая и ахая без остановки, закатывая глаза и хватаясь за сердце, он совсем было собрался упасть в обморок, но передумал — слишком далеко пришлось бы падать.