- Так он же его, вроде, пропил? - не понял Грог.
- Другое...
- А-а-а! - хором выдохнули друзья.
За окном, на соседнем здании сияла красочная вывеска, подсвеченная дюжиной факелов, на что трактирщик дал им полезный совет:
- В это заведение не ходите, там - сплошной разврат. Внутри, даже у охранников, из одежды - одна фуражка, а в руках дубинка и наручники. Не смотрите на меня так - мне это по секрету рассказал тот, чьё имя, по понятным причинам, я разглашать не буду.
На вывеске был изображён обычный кентавр, рядом с непонятной подписью, на незнакомом языке.
- Я что-то не понял - в чём прикол? - пожал плечами Авантюрист. - Кентавр, как кентавр!
- Но он же - голый! - воскликнул Недолив.
Грог хмыкнул себе под нос что-то неопределённое и задумчиво сказал:
- Сколько не приходило кентавров к деревенскому кузнецу подковываться: ни разу; ни одного не видел - в штанах! Тем более - в красных...
Недолив ещё много чего рассказал про город и про страну, но, по большей части, поверхностно. Единственное, что уяснил для себя Грог, это то, что лучше всего - сразу направляться в столицу. Там, у местных магов можно купить настоящую карту Козлотопья, а не ту, какую подсунули Авантюристу повальские аферисты. На всякий случай затарившись продуктами, друзья вернулись на пирс. Не уходить же, в самом деле, с пустыми руками! Да и трактирщик, в следующий раз будет разговорчивее. Пинк уже клевал носом, а Борис задумчиво смотрел на воду, в которой отражались огни дока. Свет горящих факелов преломлялся на гребнях мелких волн и отражаясь жёлтыми бликами, вёл неспешную игру с чёрной водой. Чуть поодаль, на якоре болталась бригантина, и то, что это именно так, Грог услышал на берегу, когда двое местных проходили мимо и, один другому, сказал: "Вон, гляди - бригантина на якорь встала". После коротких расспросов у местной шпаны, издали походящих на бывших моряков, Авантюрист усвоил, что она от шхуны отличается парусным вооружением на фок-мачте. И только-то, а остальное - один в один. Грог, видимо что-то вспомнив, почесал затылок и обращаясь к гному, как бы, между делом, спросил:
- Пинк, а откуда ты плоты гоняешь? Меня только сейчас осенило, что ты должен знать реку.
- Нет - не знаю! - возразил гном. - Мне их сюда уже сформированными пригоняют - прямо к границе. Расплачиваешься и до свидания... После того, как сделал очередной заказ... Так что, выводы твои неверны - увы! Они сами заработать хотят, на рубке дров.
- А жаль! - воскликнул Авантюрист, доставая из кармана подзорную трубу.
- И мне жаль! - проскрипело вредное стекло.
Грог выдвинул телескопическое тело оптического прибора на максимальную длину и посмотрел на Бориса. Линзы, у вперёдсмотрящего, были изготовлены из магического стекла, в результате чего, труба отличалась редкой болтливостью. Вот и сейчас, глядя на закутанную в покрывало мумию, она не упустила возможность воспользоваться ситуацией, чтобы отпустить едкий комментарий и поздоровалась с Борей вкрадчивым, ядовитым голосом:
- Здравствуй, дружок...
- Да пошла ты!
- Поприветствовала, как дворовую собачонку, - засмеялся Борн.
Дроут ничего не сказал, а отхлебнул, прямо из бутылки. Говорящий оптический прибор ему надоел, ещё во времена первой экспедиции. Правда, труба не вступала с орком в открытую конфронтацию. Она опасалась того, что Дроут, неосторожным движением, сомнёт её, как фантик от конфеты. Авантюрист, изобразив на лице усиленный мыслительный процесс, продолжил допрос гнома, в душе надеясь выудить у него, хоть какие-то сведения, застрявшие в его подсознании, которым плотоводец, в своё время, не придал особого значения. Не менее вкрадчивым голосом, он попытался осведомиться у гнома, насчёт местной флоры:
- Говорящая древесина не попадается?
- Нет! - категорически возразил Пинк. - Тут деревья обычные, но, поговаривают, случается так, что рубят хищные растения - плотоядные. Они по объёму, такие же большие... Да я и не проверяю содержания плота - брёвна, как брёвна. Что ещё нужно? Правда, просочились сведения, о якобы, поступающих жалобах от потребителей. Они рассказывают совсем уж неправдоподобные сведения об изделиях, из древесины Козлотопья: то комод, на кого-то странно посматривает, то табуретка, Будто бы укусила, усевшегося на неё...
Дроут криво улыбнулся, Борн сиял не меньше приятеля и только Борис подал, вполне разумную идею:
- В печку её, и всего делов-то...
- За неё деньги плачены! - несколько возбуждённо, возразил Пинк.
Вернувшись на корабль, товарищи пересказали барышням последние новости, которые удалось выудить в мутном потоке сплетен, коих, в любой забегаловке наслушаешься, на всю оставшуюся жизнь. Они в корне не отличаются, друг от друга, разнясь незначительными подробностями и дополненные, иногда, несущественными деталями, не способными кардинально изменить суть байки.
Утро встретило путешественников, каждого, в своей каюте. У
матросов был общий кубрик, что значительно облегчало задачу по общению, с себе подобными: игры в кости, испокон века были самыми популярными, среди различных категорий людей, жаждущих быстрейшего обогащения, в том числе, и за счёт ближнего своего. Всё гениальное просто, а главное - думать не надо! Только трясти... Кто-то уже получил пару раз, по лицу - за шельмовство, хоть в этой игре, когда кубики трясутся в деревянной кружке, трудно представить себе такую виртуозную тактику обмана. В ладонях перемешивать кости - другое дело. Мастера тебе любые цифры выбросят, как по заказу.
Авантюрист вышел на палубу, оглядывая горизонт и, в него утекающую, реку, подёрнутую лёгкой пеленой тумана. Золотистая лента солнечного отражения прорезала чёрную воду, возвещая начало нового дня. На пирсе уже тушили факелы, которые не успели погаснуть сами, а чуть поодаль, проходила смена караула. Ночные стражники, расходились по домам, у кого он был, а тот, кто не успел обзавестись собственным углом, шёл спать в караулку, на ходу отхлёбывая из бутылки. Звёздное скопление галактического рукава, подсвеченное поднимающимся солнцем, оставляло неизгладимое впечатление, а чёрная вода, простирающаяся до самого горизонта, только подчёркивала живописность пейзажа. Утро нового дня зарождалось не спеша, как торжественный подъём корабельного флага, в день королевского праздника, сопровождающееся тошнотворными запахами из камбуза. Кок Пудинг долбил в медный таз, призывая команду на завтрак. Грог понюхал воздух и тихо скал:
- Чтоб ты этим тазом накрылся...
Медь была, практически, красного цвета, с лёгким желтоватым оттенком и местами начинала зеленеть. "Будет чем заняться залётчикам", - подумал Грог, глядя на посуду для орка, в которой ему в самый раз подавать маленькую порцию пельменей. В кают-компании, среди собравшихся на призыв, возникла затяжная пауза. Эллима взглянула на жуткое варево и сглотнула слюну.
- Что, аппетитно? - посочувствовал Грог. - Знаю, что вкусно!
Дроут принюхался и, по-видимому, что-то в его подсознании, напомнило орку далёкое родное стойбище, потому что он, без обиняков, спросил кока:
- Ты, когда его варил, носки забыл снять, что ли?
Борн вздохнул и добавил, к сказанному:
- Сегодня выдай морякам по две порции и скажи - праздник у нас.
- Какой? - не понял кулинар.
- Придумай сам, что-нибудь, - отмахнулся варвар. - К примеру - за переход таможни...
Повернувшись к друзьям, он решительно скомандовал:
- Поехали в трактир!
Баркас опять подтянули к борту и всей толпой, исключая, разумеется, команду - отправились завтракать в таверну. Жора с Люськой, также увязались следом, не желая жевать прошлогоднее сено, которое Пинк приобрёл, по-случаю - неизвестно у кого. Единорог с подругой рассчитывали полакомиться свежей травкой на обочине и не хотели упустить такого случая. Вообще-то, к зелёной травке Жора не стремился, в отличие от Люськи. Его привлекала возможность полакомиться цветами, а особенно - первоцветом шиповника. Если повезёт, то можно наткнуться на медовую сыть. И роса... Сейчас, как раз было утро и она должна лежать на траве. Потом солнце высушит её, поднявшись, над горизонтом, выше.