- Что это такое? - ещё больше удивился Дроут. - Мера веса, естественно!
- У нас всё фунтами взвешивается...
- Ну, вот столько!
Орк развёл руки в стороны, доведя размеры порции до половины среднестатистического кабана и Дикарь понял, что план сегодня он перевыполнит. Грог, оглядевшись по сторонам в спокойной обстановке, обнаружил, что она не такая и бедная, как показалось вначале. На стенах висели чучела и шкуры различных животных, гербы, оружие. По углам стояли великолепные рыцарские доспехи. Он оценил украшения, нанесённые на латы и сказал Борну:
- Классные доспехи: какое чернение, золочение, себе что ли такие же справить?
- В рыцари решил податься? - усмехнувшись, спросил варвар. - Будете вместе с Рэндором по стране шарахаться.
- Да нет, - вяло махнул рукой Авантюрист. - Дома поставлю - модно же. Да и красиво, мать его за ногу...
Борн так же поглядел на расставленные по углам доспехи и спросил, скорее никого, нежели обращаясь к Грогу:
- Интересно - доспехи именные или их так никто ни разу и не надел?
- Кто его знает? - отозвался Авантюрист. - На полевые они не похожи - больше на турнирные. Слишком красивые. Значит, чтобы это определить, необходимо искать царапины от турнирного копья, у которого был тупой деревянный набалдашник. Тебе охота? То-то и оно...
Друзья пошли по самому лёгкому пути и просто-напросто спросили об этом ресторатора. Тот шмыгнул носом и пояснил:
- Конечно, в доспехах никто не воевал. Их заказал мой дед, когда строил эту гостиницу.
- Ну вот - всё просто, - вмешался Дроут. - А вы тут развезли: паладины, рыцари, турниры...
Борн махнул рукой и предался размышлениям вслух:
- Некоторые утверждают, что в замках паладинов водятся всякие ужасы, в виде привидений. Интересно, а в некромантских хоромах есть, что-нибудь, альтернативное?
- Конечно - паладины, - не замедлил ответить Авантюрист.
- Что - по замку шастают? - напрягся Дикарь, подавшись всем корпусом вперёд.
- Ну, как ни... В темнице сидят...
Оценив всю красоту шутки, друзья посмеялись и тут Грог увидел над дверью подкову. Он спросил ресторатора об этой принадлежности, ранее не подозревая, что эта примета распространится так далеко. Услышав ответ: "На счастье", он даже удивился. Дикарь поставил кружку на стол и заговорщицки наклонился к собеседнику:
- Не всякая подкова на счастье. Одна мадам так увлеклась погоней за мнимым благополучием, что заказала кузнецу сувенир, пуда на три весом. Привезли ей подкову, повесили над дверью, внутри помещения, а когда вернулся с работы голодный муж, то так хлопнул дверью, что крепление не выдержало. Короче - прибило его на-хрен, прямо на пороге собственного дома
Узнав о сегодняшнем футбольном матче, Дикарь оживился и осведомившись о счёте, весело сказал:
- Народ у нас горячий и соревнования любит. Часто проходят городские бега. Вот, на последнем забеге выявился лауреат - горячий-горячий. Всех на три корпуса обошёл. Повар, который готовил праздничный обед - ещё горячее. Конечно - он целый день у плиты стоит. Проходя мимо кухни, победитель соревнований, увенчанный лавровым венком, с гордостью посмотрел на повара и оценил объём приготовляемого, в его честь, съестного. Банкет обещал быть насыщенным и долгим. Повар, в свою очередь, внимательно посмотрел на лауреата и, отщипнув от его венка несколько листьев лаврушки, бросил их в суп. Победитель бурно возмущался и начал, во всеуслышание, выражать своё недовольство нехорошими словами, вызванными негативными эмоциями, переполнявшими героя. Повар, не долго думая, достал кухонный нож таких угрожающих размеров, что спринтер показал в беге новый результат, который перекрыл собственный рекорд сегодняшних забегов. Суп давно выкипел, а свист тесака, рассекающего воздух, ещё долго раздавался в кварталах уснувшего пригорода.
Где-то в глубине подвала раздался глухой стон. Все напряглись, а ресторатор, с невозмутимым видом, продолжал протирать пивные кружки чистым полотенцем.
- Что это было? - спросил Борн, косясь на Дикаря и на крышку подпола, на которой стоял Дроут.
- Подземные цветы, - равнодушно ответил трактирщик.
- Чего?! - удивился Пинк, разинув, от удивления, рот.
Договорить ему не дали. Орк открыл крышку погреба, пристально всматриваясь в темноту, а в это время, из-под земли донёсся звук, как будто кто-то усиленно втянул носом воздух и блаженно выдохнул: "А-а-а!"
- Чего это там? - почти хором спросили все.
- Я же говорю - подземные цветы! - настаивал на своём Дикарь.
- Мы это поняли, - успокоил его Грог. - Но кто их там нюхает?
- А кто его ведает? Не копать же, чтобы узнать!
Дроут хлопнул крышкой и больше из глубины подвала никто посетителей не беспокоил.
- Эстет, хренов, - ворчал Авантюрист. - Нанюхался, что ли?
Дикарь снисходительно покачал головой и высыпал на стол горсть оранжево-красных плодов, со словами:
- Съешьте по ягодке - успокоитесь.
- А что это? - спросил Дроут, с подозрением косясь на незнакомые ягоды.
- "Гоблинская радость", - объяснил ресторатор, не переставая заниматься своими мелкими делами. - Нервы успокаивает, давление снижает...
Сюзи поглядела на дары природы и рассказала о делах варварского стана:
- У нас в стойбище, одна варварка постоянно жалуется, что у мужа лицо, как-будто он "Гоблинского лыка" объелся. Это не то?
- Нет, - успокоил Дикарь. - Эти плоды другие. А вот что это за сравнение - с лицом и лыком?
- Лицо, на вид, такое же кисло-горькое, как и сами ягоды.
- Ну, рецепт-то от этой напасти известен, - оживился Грог.
- Какой? - насторожилась магичка, приготовившись слушать и запоминать.
- Простой. Некоторые наши плоды и ягоды летом в рот не вломишь, но, стоит ударить первым морозам, так у них сразу же сладость появляется.
- Где связь? - спросил Борн, недоумённо пожимая плечами.
- Связь прямая, - почти сердито пояснил Авантюрист. - Пусть варварка своего мужа, в одних мохнатых трусах, на мороз выставит.
- Почему в мохнатых? - спросили все женщины хором, и даже предпочитающие молчать Миранда с Ламуной.
- А вдруг случится непоправимое? Идти ва-банк рискованно...
- Что именно - непоправимое? - раздражённо подгоняла рассказчика Сюзи.
- Отморозит шпингалет! Пусть морозит тело, а самое драгоценное в тепле держит.
- Можно было догадаться, - сказала Ада и украдкой заглянула под подол, видимо, даже инкогнито не желая дефилировать в мохнатых штанах.
Постепенно балаган заполнился угрюмыми людьми, веселеющими, в процессе принятия горячительных напитков. Дальнейшие дороги гуляющих расходились: кто продолжал дальше веселеть, кто грустнел, после употребления чрезмерной дозы спиртного, а кто-то начинал проявлять буйный характер. Ресторация уходила в ночь, по раз и навсегда заведённому сценарию, неизвестно кем и когда написанным, а посетители являлись послушными марионетками сценариста.
...
В эту ночь Грогу приснился варварский стан, в котором голые мужики, стоя на морозе в одних только меховых трусах, пытались изобразить на своём лице подобие улыбки. Пока у них это получалось плохо. Помогая друг другу растягивать уголки рта, одному чуть пасть не порвали. Чтобы не отморозить ноги, они приняли коллективное решение идти в публичный дом, благо до него было недалеко - всего-то пара сотен километров... Их вторые половины только и ждали этого, выскочив из юрт с дубинами в руках. У мужиков в руках цветов не было и побоище, как способ разрешение конфликта, оказалось неизбежно...
Глава двенадцатая
Реликтовые суккуленты на юных болотах
К утру кабак опустел: кто уполз, кто ушёл, еле держась на ногах, а кого и отнесли. В этом городе существовала служба доставки нетрезвых клиентов питейных заведений. Всё гениальное просто: трактирщик звонит в рынду, висящую у входа, три раза - чтобы тем, кому адресовано послание, понятно было. Если с первого раза не поняли, то уж с третьего - точно должны въехать. У каждого трактира своя комбинация звуков. И вот уже несутся двое с носилками, чтобы за определённую мзду, отнести перепившего домой. Щедрые чаевые - в порядке вещей. Как известно из старых анекдотов - будить и получать можно до тех пор, пока клиент не протрезвеет. Ну, поспит на улице... Иногда, над ночным городом, когда одновременно из нескольких злачных мест подают сигнал, непонятно что звучит: то ли набат, то ли заутренняя, то ли в колокольный ряд новинки завезли.