Сейчас она, прикрывшись веером, вела скучный и ни к чему не обязывающий разговор с подругами. «Сольную партию» в разговоре вела некая Анна Выжелковская, не красивая, но и не дурнушка, любительница сплетен, осведомленная о любовных страстях доброй половины варшавского высшего света…
– Так вот… – Анна на этом месте непристойно хихикнула, – князь Ян и решил проследить, куда это ходит его благоверная, понимаете. Ну и проследил…
– И что?
– Выломал дверь… а там его невеста… с одним старичком…
– В коленно-локтевой позе!
Дамы непристойно захихикали, обмахиваясь веерами. Историю эту уже более-менее знали все – некая дама из довольно благородного рода… решила подзаработать немного денег. Старик этот был владельцем доброго десятка отелей в одной только Варшаве, и деньги у него водились. Теперь сия дама, известная в варшавском свете как Натали, была беременна и не знала от кого. Кости тут перемывать… хватит недели на две точно.
– Князь Ян такой милашка… – мечтательно проговорила графиня Кристина, уже длительное время о нем мечтавшая и теперь готовая ринуться в бой, ибо путь был свободен.
– Хелен?
Графиня Ягодзинская недоуменно посмотрела на сплетницу Выжелковскую.
– А расскажи нам, как дела у тебя с цесаревичем?
– С цесаревичем?
– О, Хелен, не говори, что ты ничего не поняла… – при этих словах сплетница плотоядно улыбнулась, – об этом знает пол-Варшавы. Как он на тебя смотрит…
– Ты, должно быть, ошиблась. Ему больше нравится смотреть на мальчиков из «Голубой лагуны»…
– Да брось. Ему надо жениться, он ведь не глупец и понимает, что без супруги не сможет унаследовать польский престол.
– Жениться? – графиня Елена недобро улыбнулась. – Или выйти замуж?
Увы, это было чистой правдой. Цесаревич Борис был мужеложцем, и об этом перешептывалась половина Варшавы. К мужеложству (истинной мужской любви, как тут иногда говорили) его пристрастил один из придворных: при польском дворе содомиты вообще чувствовали себя очень вольготно и в полном праве. Странно, но никто из шляхты не взбунтовался и не потребовал лишить цесаревича Бориса права на престолонаследие. Польша всегда была более свободной и прогрессивной страной, чем «немытая Россия», и к различным «меньшинствам» здесь относились с пониманием. Нравится заниматься мужеложством – твое личное дело. Собственно говоря, в среде польской молодежи мужеложство давно считалось не смертным, содомским грехом, караемым публичной поркой, заключением и отлучением от церкви, а неким элитарным развлечением. Среди студентов Варшавского политеха ходила поговорка, что каждый мужчина должен хоть раз в жизни посетить гей-клуб. Зная о такой вольности нравов, в Варшаву нередко переселялись подданные «альтернативной ориентации», или попросту – содомиты, из Москвы, Санкт-Петербурга и других русских городов.
Полагать, что русская аристократия с пониманием отнесется к претендующему на престол мужеложцу, было бы глупо.
– Ах, ну какая тебе разница, тем более, по слухам, он бисексуал… Лично я бы не раздумывала. Тем более брак с геем хорош тем, что он не станет тебя ревновать к твоим мужчинам и у тебя появится возможность немного погулять.
– Зато ты будешь ревновать его к своим друзьям. И еще заразишься от него какой-нибудь дурной болезнью.
– Панночки…
Графиня Кристина, еще одна из красавиц польского света, заметила что-то неладное…
– Что там?
– Какой-то скандал…
Выжелковская мгновенно растворилась в толпе – разнюхивать…
– Укоротить бы ей язык…
– Да брось. С ней весело, это лучше, чем выслушивать нудные признания какого-нибудь придурка…