– Сполох!
Больше ничего он крикнуть не успел – граф Ежи простецки угодил носком сапога прямо в промежность, а когда противник, шипя от боли, согнулся, – добавил еще и по голове…
Сзади!
О том, что он упустил из виду еще одного противника, граф убедился через мгновение. От удара по голове он уклонился, но пространства между машинами не было, и удар чем-то тяжелым, металлическим пришелся по плечу. Преодолевая вспышку боли, граф прыгнул вперед, разрывая дистанцию, следующий удар пришелся вскользь, по спине…
Пся крев…
Этот противник… то ли он был не такой пьяный, как остальные, то ли просто крупнее прочих, но граф сразу же расценил его как весьма опасного. И впрямь большой – метра под два…
Шаг в сторону. Еще шаг. По кругу, почти так же, как в учебнике с фиолетовым штампом «Совершенно секретно» на каждой странице, где на сером листе сходятся две человеческие фигурки, черная и белая. Кстати, еще дешево отделался: будь у противника нож, сейчас бы он уже засадил ему в почку или печень.
Противник тоже медленно перемещался по кругу, каждый ждал, пока ошибется другой.
– Ну что, москалина, – внезапно заговорил третий, – вставай на колени, так и быть, помилую тебя…
– Русский никогда не встанет на колени.
Это не было рисовкой, трудно в это поверить, но граф Ежи Комаровский, давно считавший себя русским польского происхождения, действительно так думал. Он не стыдился ни того, что он русский, ни своего польского происхождения – и нечему было тут стыдиться.
Более того – большинство русских, попав в такую же ситуацию, не задумываясь сказали бы то же самое.
Русский никогда не встанет на колени.
– Ну, смотри…
– Ежи!
Появившаяся на стоянке Елена своим криком отвлекла противника на долю секунды, но графу Ежи хватило и этого. Рванувшись вперед, мгновенно сократив дистанцию, он угостил третьего прямым в подбородок, отбил несущуюся к нему железную палку, ударил еще раз и еще. Противник неуклюже осел на асфальт, совсем рядом истерически взвыла сигнализация. Отлетевшая палка ударила по одной из машин, да так, что треснуло лобовое стекло.
Елена подбежала к нему, граф судорожно нащупал в кармане ключи, протянул ей.
– Заводи! Умеешь?!
– Да…
Совсем рядом утробно взревел двигатель «Мазератти», не с визгом, как обычный итальянский мотор, а солидно, с достоинством и скрытой мощью. За это ценители и уважали «Мазератти», итальянский спорткар с берлинскими нотками в голосе.
Граф Ежи оттащил своего надежно выключенного соперника с дороги, посадил его, прислонив спиной к машине. Надо было сматываться – противоугонная сирена выла не переставая, и через пару минут здесь соберется все местное быдло. Иначе граф Комаровский местное «общество» охарактеризовать не мог.
Едва не задев начальственного вида «Майбах», графиня Елена вырулила из ряда машин, затормозила рядом…
– Садись!
Графа Ежи долго упрашивать не пришлось.
Почти сразу граф пожалел, что пустил даму за руль. По его шовинистическим взглядам, женщине вообще не место за рулем. Тем более такой. Такой в том смысле, что графиня вела машину рискованно, летала с полосы на полосу и жала на газ как сумасшедшая. Так недалеко было и до аварии…
– Осторожнее! – крикнул граф, когда они едва не слетели в кювет, на скорости километров на тридцать большей, чем стоило бы…
Елена в ответ только засмеялась, истерично и неприятно.
– Здорово! – крикнула она, и ревущий поток воздуха унес ее слова.
Графу Ежи в этот момент было совсем даже не здорово.
– Поиграем в корриду?! – предложила графиня Елена и прежде, чем граф успел сообразить, что это означает, – резко повернула руль, вылетая прямо на встречную полосу. Истерично взревел клаксон идущего в лоб многотонного грузовика.
Матка боска…
Сворачивать было уже поздно, огненные шары фар грузовика стремительно неслись навстречу. Выход был один – смертельно рискуя, граф Ежи перехватил руль, рывком довернул его дальше, и машина, разминувшись с неминуемой смертью, вылетела на обочину противоположной стороны дороги.
– Тормози!
Графиня по-прежнему давила на газ, «Мазератти» рвался вперед, словно необъезженный жеребец, рыская по обочине, посыпанной гравием, и поднимая из-под колес каменные фонтаны. Поняв, что нет смысла разговаривать с этой психопаткой, граф сумел каким-то немыслимым движением, удерживая руль, перегнуться и давануть на тормоз рукой. На какой-то момент мелькнула мысль, что эта психопатка сейчас вывернет руль и они снова выйдут в лоб какому-нибудь самосвалу. Но нет – знакомо застрекотала АБС, и машина, пройдя еще под сотню метров, остановилась…