— Ты лучше расскажи, — перед Сергеем вьюном вертелся Петя Гомозов, — как в гражданскую и отечественную наши ровесники в разведку ползали, у станков сутками на холоде дубарили…
— Неужели ты даже этого не знаешь? — нарочито удивился Порошкин. — Вот умник… Да какие вы парни? Вы — мямли, тюхи… Всего-то день без нытья не можете продержаться…
А тут еще некстати вошла с улицы женщина в белом полушубке, завхоз, и повелительно сказала:
— Ребятки, надо срочно машину проводов, электродов разгрузить. Ну, кто смелый?..
— Натощак не желаем работать, — заявил Мороков. — Вон начальство пусть в деле покажется.
Сергей Порошкин послушал ехидные реплики и сказал громко, но будто одному Шульге:
— Неужели мы позволим слабой женщине разгружать машину? Или мы не мужчины с тобой?..
«Дирекция» надела пальто — и во двор. За их спинами бестолково шумели мальчишки, но насмешливых реплик, выкриков уже не было слышно. Едва Сергей и Виктор забрались в кузов грузовика, к ним подбежала ватага ребят — пальто нараспашку, шапки набекрень.
— Налетай — подешевело! — Игорь Мороков только успевал подавать из кузова бухты проводов в протянутые руки.
Галина Андреевна объявила в столовой, что после обеда состоится встреча с приезжими писателями. И хоть бы один подросток загудел: «Опять лекция! Что там интересного?..» Со всех сторон к воспитательнице полетели вопросы:
— Какие книжки написали эти писатели?.. Про войну или шпионов? А почему бы и про нас им не написать? Или мы не герои?..
Только Игорь Мороков вспомнил, что сегодня не будет в клубе Дегтярева и можно ускользнуть на улицу. Он подсел к двери и ждал момента удрать. Да тут Сергей Порошкин пригласил за парадный, накрытый алым плюшем стол двух преподавателей, двух ребят отличников — президиум, — а Морокову погрозил пальцем.
«Ха! Боится! — Игорь удивился догадливости Сергея. — Не дрейфь, не сбегу. Мне очень даже интересно видеть тебя замполитом. Если «наследнички» хай поднимут — караул завопишь, а я посмеюсь».
У самой трибуны уселись рядом Коновалов и Ергин. Оба не пропускали ни одного культурного мероприятия — ни вечером, ни днем.
— Мой-то каков племяш! — Елизар Мокеич гордо кивнул на Порошкина. — Видал, сосед, в центре стола сидит, строгий и озабоченный — настоящий замполит! Нам любая должность по плечу. А где ж твой закадычный друг Петька-пересмешник, пошто его не видно за столом? Видно, не тянет в руководство…
Коновалов в ответ покашлял и отодвинулся от Ергина.
Сергей Порошкин сильно волновался, хотя Галина Андреевна, забегая в зал, успокаивала его: «Все будет хорошо». Сергею надо как замполиту представить ребятам писателей и на встрече следить за порядком в зале. Вдруг да что-нибудь не понравится шухарным подросткам — начнут шуметь, бузить. В любую минуту могут неожиданное выкинуть. Со стыда сгоришь.
Сергей явственно помнит свою первую встречу с писателем. Случилось это три года назад. Пожаловал в школу сгорбленный старичок, на шишковатой голове редкие прозрачные волосы хохолком, взгляд острый, добрый. Сел он за низкий столик перед ребятами и тихим голосом, покашливая, начал рассказывать, как плавал на корабле вокруг света. Потом Сергей с упоением взялся читать романы знакомого писателя о русских моряках. Полюбил море, которое никогда не видел. И теперь он невольно ждал старого знакомого.
На сцену поднялись двое гостей, привела Галина Андреевна. Ребята встали и дружно захлопали в ладоши. Первым вышел за трибуну низкий ростом, с гладким лицом. Минут тридцать он говорил о полезности чтения книг.
Сначала подростки молчали, наверно, ждали: вот-вот выступающий войдет в азарт, отмахнется от прописных истин и скажет что-нибудь интересное, свое сокровенное прочтет. Но писатель слишком долго никак не мог взять разгона.
— Мы это в школе проходили! — первым не выдержал Мороков.
— Проходили!.. — загудел зал.
— Какие вы книжки написали? Покажите их…
— Вижу, друзья мои, — гость вытирал лоб носовым платком, — наскучил я вам прозой. Зато мой коллега, поэт, воздаст вам с лихвой за терпение.
Низкий, с неудовольствием на распаренном лице, сел за стол, что-то прошептал Галине Андреевне. Та, глядя в зал, смущенно, с недоумением пожала плечами, зарделась лицом, прикладывала ладошку к щеке и тут же, словно обжигаясь, отрывала.
«Ну что, замполит! — торжествующе улыбался Мороков. — Страсти накаляются. Ага, не можешь унять гомон, это тебе не меня в директорском кабинете воспитывать…»
Сергей постучал авторучкой по графину. За трибуну прошел поэт. Стройный, молодой, в изрядно потертых джинсах. Наступила тишина. Поэт, приподняв гордо голову, глядя куда-то ввысь, с ходу начал со стихов. Читал напевно о том, как нашли его в капусте и как посеял он в горшочке манную крупу…