Еще не успел затвердеть и погаснуть металл, а Мороков уже сбивал с него окалину.
— У меня лучше! За нами победа!..
Подростки собрали в сумки инструменты, выключили ток. Шли в поселок вразвалочку, во всю ширину весенней, в лужах дороги. И видно было Илье: поработали ребята с удовольствием, до приятной усталости.
Стекла завода оранжево пламенели, точно под каждым окном садилось по солнцу. Звук, даже от слабого удара по железу, раздавался в вечернем охладевшем воздухе колокольно, набатно-гулко, точно предвещая нечто очень значительное. Дегтярев замедлил шаг, любуясь новым ремонтным заводом. Скоро сюда прикатят своим ходом, привезут на буксире с дальних верст горячие локомотивы, электровозы. Отдохнут, подлечатся машины и снова, пыхтя на крутых сопках, потянут в дальние края лес, руду, океанскую рыбу…
Ергин надвинул на самый нос восьмиклинку, будто от колючих лучей солнца прятал под куцым козырьком зоркие, с хитринкой глаза.
Глава семнадцатая
В субботу зоревым утром Игорь Мороков тормошил Илью и спросонья ворчал:
— Поднимайся. Сколько тебя ждать надо?..
Вот так же в деревне, бывало, чуть свет вскарабкивался он по скрипучей лестнице на чердак избы и будил Илью, — звал на рыбалку.
Илья рывком встал с постели, надел старые брюки, кирзовые сапоги, накинул на плечи фуфайку — и на улицу. Он выбежал, как и в отрочестве, встретить на реке восход солнца. Деревянные дома в обильной росе сияли свежестью, словно их возвели за минувшую ночь. И тротуары будто только что вымыли.. И березы, казалось, лишь в последний час перед рассветом распустили мягкие листья. Чуть ниже временного поселка, среди островков лиственниц, виднелись каменные дома, неподвижные краны. А еще ниже — зеленым сплошняком тайга, сопки из перевала в перевал. Среди сопок — речка небрежно брошенной бирюзовой лентой. По насыпи, как по взлетной полосе, мчались вдаль рельсы.
— А что, ребята? — воскликнул Илья, обращаясь к ватаге рыбаков. — Прокатимся в первом поезде, обновим первыми рельсы?
— Что хорошего увидишь из окна вагона? — возразил замполиту Сергей Порошкин. — Лучше пешком от Амура до Байкала!
— Можно и с рюкзаком да палатками, — размечтался Илья. — Не знать нам, парни, истинной радости, если не увидим эту дорогу от первой до последней версты…
Мелкая речка Ураса пробиралась широким, захламленным корягами, валунами руслом.
— Как же здесь рыбачить? — сомневался Дегтярев. — Глубины-то воробью по колено…
— Ног не пожалеешь, так и ухи похлебаешь, — скупо улыбнулся Сергей. — Рыба тут знает себе цену, даже к замполиту сама не приплывет. Не стыдно ли будет, если ни одного хвоста не поймаете? Опозоритесь с удочкой — поднимем на смех.
— Меня подучит местной рыбалке землячок, верно, Игорь? — нашелся Дегтярев.
— Он-то у нас мастак ленков и хариусов тягать! — Сергей кивнул на Морокова. — Да что ленки! К нему даже лебеди косяками слетаются… Не верите?.. Прибегает раз в общежитие: «Ребя, я лебедя поймал! Лебедь весь белый, шея длинная, а лапы кожаные…»
— А вы и рады, — обидчиво прогудел Игорь, — подхватили: «кожаные лапы», так и стараетесь прицепить к человеку прозвище. Тоже мне — кореши. Петька Гомозов начал про меня сцены показывать. Смотри, Петька!.. — Мороков погрозил пальцем веснушчатому Гомозову. — Рассержусь — худо будет… — И вдруг переменил тон. — Слышите?.. — с радостью и сочувствием произнес Мороков и остановился. — Не улетел еще…
Дегтярев услышал кликанье, чем-то похожее одновременно на звуки горна, охотничьего рога и пастушьей дудки. Голос начинался от речки, а потом, казалось, прозрачные лиственницы и чистое небо скорбно запели.
…В обширном котловане, заполненном водой, плавал лебедь-кликун. Изредка поправлял на спине белые крылья, высоко держа черноклювую голову. Ребята подошли к озерку — лебедь замолчал, замер посередине котлована, — застыл как мраморный. Игорь достал из мешочка хлеб, мелко нарезанную треску, бросил в озерко.
— Ну, почему не летишь, Кликун? — участливо спросил. — Ведь мозолей под крыльями нет, а сидишь… — Игорь первым подался к речке. — Пошли отсюда. Нечего нервировать птицу, ей и без нас тошно…
А началась вся эта история с лебедем вот с чего.
Когда очистилась ото льда, заискрилась Ураса, Игорь стал замкнутым, нелюдимым и свободное от практики время пропадал на речке. Он скучал по дому.
Раз выдалось холодное, со снегом и дождем утро. Игорь рыбачил и вдруг увидел над собою четырех огромных белых лебедей. Да так низко летели они, что вот-вот ударятся о сухие макушки лиственниц. Порывистый ветер швырял птиц из стороны в сторону, наверно, забивал им дыхание и глаза крупчатым, что дробь, снегом. Один лебедь сел, нет — он упал в речку, у самого берега, за ним и другие понеслись было на посадку, да увидели Игоря. И снова птицы с громким кликом, устало набрали высоту. Ветер подхватил их, понес куда-то за лес, во мглу. Игорь кинулся ловить севшего лебедя. Тот почему-то не взлетал, не убегал, только лишь хлопал по мелководью, по камням размашистыми крыльями, хрипел… Игорь взял птицу на руки, внимательно осмотрел. Ушибов и ран не обнаружил.