Улыбка сошла с лица доктора.
- Нет, Айзек, так дело не пойдет. Гравитол противопоказан при ожирении. Во всяком случае, никогда не прописываю его тем, кому за пятьдесят пять. Я и сам его больше не принимаю. Чересчур большая нагрузка для наших изношенных насосов.
"У меня сердце тридцатидвухлетнего человека, - подумал Макгэвин, - но я таскаю на себе лишние пятьдесят килограммов. Соображай. Соображай!"
- Может быть, найдется менее сильное средство, которое помогло бы справиться с этой чертовой гравитацией? Мне ведь надо много работать.
- Ммм... пожалуй. Пандроксин не так опасен, и относительный комфорт он тебе обеспечит. - Норман вытащил из ящика стола рецептурную книжку и что-то быстро начеркал на бланке. - Пожалуйста. Но держись подальше от гравитола. Для тебя он чистый яд.
- Спасибо. Завтра получу.
- Можешь и сегодня. Аптечный отдел магазина Компании теперь открыт круглосуточно... Но каким же ветром тебя занесло в нашу провинцию, Айзек? Исследуешь причины возросшей смертности бруухиан?
- Я всего лишь собирался обновить материал для нового издания книги. Но смертность меня действительно взволновала. Что ты думаешь о висмуте?
Вилли махнул рукой.
- Бред сивой кобылы! Я считаю: причина - в перенапряжении. Ясно и просто. Эти наивные аборигены целыми днями вкалывают в шахтах. Потом отправляются домой и до изнеможения режут свое железное дерево. Других причин и искать-то не нужно. Отправляйся-ка на шахту. Чудо, как они даже неделю выдерживают. По сравнению с шахтерами все остальные выглядят попросту лентяями.
- Завтра же и отправлюсь.
"Как теперь перевести разговор на исчезновения?"
- А что касается землян... Многое изменилось с тех пор, как я уехал?
- Пожалуй, нет. Большинство из нас повязано контрактами на двадцать лет. Все те же люди вокруг... За билет до Земли вынь да положь годовой заработок. К тому же нам гарантирована пенсия в сто процентов оклада, а если нарушишь контракт, то пенсия тю-тю. Вот и приходится торчать здесь. Всего четверо сдались и купили билеты до Земли - вряд ли они тебе знакомы. Прибыл новый посол Конфедерации. Как и трем его предшественникам, делать ему здесь нечего. Но по закону колонии полагается посол. Понятное дело. Дипломатический корпус считает Бруух худшим из миров. Назначение сюда либо свидетельствует о признании полной некомпетентности, либо подразумевает наказание за какой-то проступок. Для нашего Стью Фиц-Джонса это уж точно наказание. Ты к нему как-нибудь загляни, поговори. Только заходи утром, когда он только начинает опохмеляться... Что еще? Родились шесть детишек, половина - незаконнорожденные. Восемнадцать смертельных случаев, - Вилли нахмурился. - Точнее, пятнадцать умерли и трое пропали. Все исчезновения за последний год. Двое из исчезнувших - новички, вероятно, агенты Конфедерации. (Отто вздрогнул: так оно и было.) Видишь ли, первым пропал старый Малатеста, управляющий рудника. Полагаю, именно это и вызвало появление агентов. Они якобы занимались изысканиями полезных ископаемых, но на Компанию не работали. Кто мог оплатить им дорогу? Ведь, кроме Компании, никто не имеет права ковыряться в недрах планеты.
- Возможно, их субсидировал какой-нибудь университет? Ведь и я попал сюда в первый раз подобным образом.
Доктор кивнул.
- Так они и заявили. Но тебе скажу напрямик: не были они научниками. Нет, не были... Я, во всяком случае, думаю, что эти ребята были агентами. Их научили ходить, говорить и действовать, как подобает геологам. Но ходили-то они не туда! Ходили они на шахты, а там все изучено до последней молекулы, и результаты давно опубликованы. И эти двое никогда долго не задерживались на одном месте, как того требует серьезная работа.
- Может, ты и прав.
- Ты тоже так думаешь? Выпей еще. В шахматы по-прежнему играешь?
- Лучше, чем когда-либо. (Особенно с помощью Отто.)
- Загляни как-нибудь вечерком. Сыграем партию-другую.
- Обязательно зайду. И тогда - берегись!..
Прежде чем пойти в аптеку, Айзек зашел к себе. Он вытряхнул чемодан и вскрыл двойное дно. Порывшись в содержимом тайника, извлек обыкновенную на вид шариковую ручку. Точнее, это только с одного конца была шариковая ручка, в другом же конце был спрятан ультразвуковой стиратель чернил.
Кроуэлл потренировался в написании, затем стер рецепт на пандроксин и вывел новый текст выше подписи врача: "Гравитол. Суточная доза х30 дн.".
На следующее утро, едва взошло солнце, Кроуэлл, снова чувствуя себя человеком, отправился на рудник.
У входа на шахту выстроилась длинная очередь бруухиан. Они приплясывали и размахивали руками, словно старались согреться. По мере того как Кроуэлл подходил к голове очереди, их оживленные разговоры становились все громче и громче.
Человек в белом комбинезоне осматривал первого бруухианина. Он не заметил Кроуэлла, даже когда тот подошел вплотную.
- Привет! - прокричал Кроуэлл, перекрывая шум.
Человек в изумлении поднял голову.
- Кто вы такой, черт подери?
- Меня зовут Кроуэлл. Айзек Кроуэлл.
- Ах, да... Я был еще малышом, когда вы уехали. Сейчас мы наведем порядок.
Он поднял мегафон и закричал по-бруухиански:
- Ваше поведение портит мне настроение, замедляет продвижение и к "тихому миру" приближение.
Шум стих и сменился слабым бормотанием.
- Я читал вашу книгу. - Человек продолжал водить вдоль тела бруухианина поблескивающим металлическим щупом.
- Это диагностическая машина? - спросил Кроуэлл, указав на прикрепленную к поясу человека неброскую черную коробку, соединенную со щупом проводом.
- Да. Она выясняет, все ли в порядке у них, и сообщает свое мнение доку Штрукхаймеру. - Он шлепнул бруухианина по плечу, и тот резво помчался в шахту.