Я уже Миру не жду. Вхожу в свою спальню под шум быстрых скачков на шпильке. Она упорно пытается догнать, не замечая очевидных предпосылок.
В предвкушении самого сочного затихают охи и слова. Первое впечатление опешило сразу возле дверного проёма. Я правда умею менять настроение людей.
– (Удивлённо) Ты-ы… что… именно здесь… спишь?
– Да. Именно так, – обессилено упал на кровать.
Обстановка моментально накладывает отпечаток. По лицу сразу видно, как не хочется задавать следующий вопрос. Неприятная тишина ложится на плечи. Мире тотчас же захотелось услышать собственный голосок:
– (Неуверенно) А-а-а… можно задать ещё один… вопрос?
– Конечно.
– Ты тут живёшь, один? Совсем один?
– Я думал, вы обо мне всё знаете… Да, живу. Один.
– Да, извини… Глупый вопрос получился. (Виновато) Просто… Я знаешь… Ты один, в таком особняке… Не мог же он тебе на голову случайно свалиться? Такое же не бывает… или нет?
– Наверное, – лёг на спину, – бывает, а может и нет… Я вообще нахрен не помню, что было месяц назад, а как домишко достался – тем более. Мутно всё, как во сне, только просыпаться не хочется.
– (Скомкано) Плохо помнишь прошлое, да? Пять лет назад? Два года? Год?
– Скорее вы больше знаете про меня, чем я сам…
– (Неловко) Ну да… Извини, – осмотрелась, – я это, немного… Растерялась.
Следующие пять минут тянулись безбожно долго. Невыносимо. Молча. Ещё хуже, чем могла себе представить. Ей вот-вот хочется что-то важное произнести, но прежде чем сказать – мысль обрывается. Её непременно волнуют некоторые привычные вещи, а точнее, полное отсутствие их в нормальной, человеческой среде. Отчасти, именно поэтому общее настроение кардинально сходит на нет. От былой улыбки и игривости не остаётся намёка. Сплошное расстройство на лице. Подобный поворот, несомненно, испортил окончание дня. С трудом удавалось скрыть новоявленные, негативные эмоции.
Перед глазами практически пустая комната. Полностью облезлая и жуткая для восприятия. Стоило сперва обговорить с ней некоторые обстоятельства, но как всегда попросту… забил. Мира без спроса всё-таки зашла, хотя явно заходить внутрь комнаты опасалась. Осторожно остановилась в центре. Поморщилась. Обняла ладонями плечи. Стала резво растирать. Не случайно сработал защитный рефлекс. Место не нравиться, но привыкаешь ко всему. До одури серые, словно промёрзлые морозом строительные плиты, не вызывают ничего. Ни хорошее, ни плохое. Ничего. Обнажённые. Мёртвые. Статичные. Красивая обёртка содрана, чтобы смаковать всю суть.
Не сказать, что прямо воротит от одного взгляда, но уже нахождение здесь, стоит как минимум похвалы. Брезгливость и неприязнь, читаются в каждом неловком движении. Человек держится. Подстать образцовому гражданину в узде. Всячески старается потопить в себе разбухающую аверсию. Смотреть в округе попросту не на что, кроме единичных лоскутков обоев, поэтому взгляд почти сразу падает на стол. Он то же знаете ли, выглядит не очень. Лучшие годы давно позади. Чересчур дряблый и хлипкий. На него лучше смотреть, разве что в дали. Вблизи он выглядит всё таким же жутким.
Не так ярок и цел. Царапины и трещины не особо усугубляют. Всю погоду делает крышка бугром. Отовсюду, где есть проломы, торчат прессованные опилки и деревянная стружка. Деформации хватает. Не до конца надо сказать, иначе бы стол однозначно сложился пополам. Разбитые створки ящиков с оторванными ручками дополняют паритет. В нижней секции и вовсе зияет насквозь дыра. Стол слишком долго находится в плачевном состоянии. Оставалось только догнить.
Можно долго гадать, откуда он привезён, но лично я, не вижу в этом никакого сакрального смысла. Таинство – может быть. Оно есть, но точно не в той области, где его отрыли. В лучшем случае хранилось сие добро в подвале или на чердаке. В худшем отрыт на свалке. Он не то, что выцвел, а краской обвалился. Обшарпанный. Грязный. Неуместный, а рядом стоит стул из совершенно другого комплекта мебели. Совсем новый с закосом «под старину». Обивка смотрится свежей, хотя тоже с изъяном, стоит лишь немного повертеть головой. Спинка и само сидение местами разорваны до такой степени, что больше напоминают раны. Раны, нанесённые тупым, ржавым ножом. Как запёкшиеся порезы в виде шрамов с вывернутыми наружу внутренностями. Омерзительно, за то правдоподобно… Мне не нравиться. Я просто так живу.