Культурная программа шла без запинки по намеченному Юлькой плану. Мы с Томкой веселились так себе, на тройку с минусом, но коньяк с мороженым на теплоходе послушно проглотили. Оставалось последнее мероприятие, и Юлька уже охорашивалась перед зеркалом в «Золотой фишке», когда в её сумочке вдруг отчаянно затрещал телефон. Увидев номер, наша аферистка побледнела и скорее обозначила губами, чем произнесла: «Тётя Маша».
Затем она обессилено пробормотала в трубку:
– Что-нибудь случилось?… Да, еду. Немедленно возвращаюсь. – И уже нам отчеканила обычным своим голосом: – Всё девочки, кончилися танцы! Коля едет в деревню. Что будет, если он меня там не обнаружит, даже представить страшно. Кто поедет со мной, страховать меня по дороге? На всякий, так сказать, пожарный. Как, Лёль, изобразишь благодарную подругу, замирившуюся с мужем?
– Да уж, пожалуй, – поддакнула Томка, – а то меня Игорь не отпустит.
Я обречённо кивнула.
**
Такси Юлька поймала почти мгновенно, едва взмахнув прелестной ручкой. Водитель распахнул перед нею дверь: «На край света по умеренным ценам! С такой красоткой».
– Мы сядем сзади, у нас совещание, – суровым тоном возвестила моя приятельница. – Поездка деловая.
– Далеко едем, деловые девушки?
– Не близко, – сказала Юлька и тяжко вздохнула, – километров двадцать по Киевскому до поворота на Маниловку. И как можно быстрее!
– Садитесь! – скомандовал таксист и понимающе хмыкнул. – Догоняем кого?
Юлька неопределенно пожала плечами и впихнула меня в машину. До самого выезда за кольцевую нам всё время везло, мы ни разу не застряли в пробке, ни в кого не врезались, хотя машина шла на приличной скорости.
Всю дорогу беглая Колина жена вертела головой по сторонам, высматривая родное авто. Я сомневалась, что здесь можно кого-то углядеть: транспортные средства двигались плотными рядами, сверкая на солнце стёклами и погукивая на разные лады. Но когда Юлька вдруг бухнулась на пол салона, больно стукнув меня головой по коленке, я сразу поняла: узрела синюю БМВуху Николая. Таксист тоже заметил манёвр пассажирки, он вздрогнул, скосил глаза через плечо, силясь увидеть скорчившуюся на полу Юльку. Это ему не удалось, и он осуждающе покачал головой, но высказываться не стал.
– Если обгонит, скажи мне немедленно, – шипела снизу подружка, дёргая меня за руку. – Да не туда смотришь, слева он.
Я повернула голову направо, вспомнив, что Юлька всегда путает лево-право. И сразу увидела голубую Колину машину и его самого в светлой футболке.
– Перестраивается в левый ряд, обгоняет… нет, остается сзади, кто-то ему помешал… Тормозит, съезжает на обочину. Видать, случилось что-то. Совсем отстал, больше не вижу.
На сей раз мы, кажется, оторвались. И теперь прочно держали дистанцию: Колиной машины попросту не было видно. Поток машин постепенно редел, контролировать обстановку на дороге стало легче.
Так бы мы и приехали в «имение» вполне благополучно, если б Юльку не подвел замученный нервными нагрузками организм. Незадолго до поворота Юлька вышла «проветриться» – приспичило в кустики отлучиться. В кустах она пропадала довольно долго: Колина БМВуха успела нас догнать и уже вырвалась вперед, когда из густой зелени показалась Юлька. Родную машину с мужем внутри она заметила мгновенно и попыталась свалиться в пыльный и колючий бурьян. Но видимо вовремя оценила свою недосягаемость для мужнина взгляда и падать не стала. А может, ей просто стало жаль шикарного светлого платья.
– Гоните, юноша! Плачу за скорость и за вредность по полной программе.
– Дак разве ж его догнать?! Уж и не видать за поворотом, – флегматично откликнулся водитель, но всё же поднажал в надежде ни щедрость странной пассажирки.
Несчастная Юлька была на грани истерики. Подозреваю, что от слёз её удерживала только боязнь размазать по лицу краску: она хоть и стойкая, но слёзы тоже – совсем не водичка.
На наше – точнее Юлино – счастье Николай притормозил возле бабульки, торгующей земляникой, чуть не доехав до родной фазенды. В Маниловку Юлька приехала обессиленная и без голоса – от волнения. А ведь предстояло ещё смыть парадный макияж и надеть какую-то одёжку, подходящую для мирной сельской жизни. Надо было вдобавок придумать, зачем это я притащилась в благословенную Малинов… то есть, Маниловку на ночь глядя. Да и прикид у меня уж больно неудобный для поездки к друзьям на природу. Но уж тут не до меня, лишь бы подружка не опростоволосилась в такой нелёгкой ситуации. Хотя, пожалуй, немного лохматости ей бы не повредило: от такой нервотрепки я бы уже напоминала причёской пару подержанных веников, а Юлькина стильная стрижечка хоть бы капельку растрепалась.