Нечего делать в таких суровых местах беременным женщинам, да и женщинам с ребёнком, да и вообще, женщинам лучше держаться подальше от таких жутких, богом забытых мест.
Но Лена была врачом, и не последним, в госпитале. Её очень ценили и уважали.
Беременным нельзя? Лена решилась на аборт. Оставила Сашу на опешившего мужа и легла на операцию.
По насмешке судьбы, или врачей, рядом с их палатой, которые готовились к избавлению от ребёнка, лежали те, кто не мог родить.
Лена познакомилась с одной девушкой, Светой. Света, узнав, по какой причине здесь находится Лена, ужаснулась:
- Опомнись, Лена, что ты делаешь! Беги отсюда! Потом все локти искусаешь!
- Да ну! – смеялась в ответ Лена, - Послушай моих соседок, одна из них говорит, ей что аборт сделать, что зуб вырвать!
- Как ты так можешь говорить, Лена! Ты же медик! Помяни мои слова, попадёшь сюда, на моё место!
Но Лена была упрямой и гордой. Если решила, не могла отступить. Даже мысль, что она убивает собственного ребёнка, не пришла ей в голову.
Зато эта мысль пришла в голову Ване.
Ни разу он не позвонил ей, не говоря уж о том, чтобы встретить после операции.
Нет, он никогда ни единым словом не упрекнул её, только теперь не спешил домой, мог задержаться на службе, выпить с ребятами, стал относиться к жене равнодушно.
И вот наступил день отъезда. Ваня ещё раз, вяло, предложил жене остаться, но Лена, избавившись от ребёнка ради поездки, даже не стала слушать мужа.
Собрав нехитрый скарб и прихватив маленького Сашу, они отправились на суровый Север.
Лена не представляла, насколько он суровый. Чтобы узнать это, надо здесь пожить.
Что там делали военные? Это были годы освоения Арктики, строились базы ПВО, перебрасывались мобильные полки, ребят приучали к суровейшим условиям. Температура ночью опускалась ниже 50 градусов. Ниже градусник не мерил. В комнатах по колено стоял туман.
В детском ясли-саду, чтобы дети не мёрзли, их не пускали играть на пол, держали на нарах. Нары были сплошными, дети бегали и ползали по ним. Если кто провалится в туман, того трудно было найти. Так было в самые морозные дни.
Лена редко видела сына, приходилось оставлять его в детском саду, потому что было много обморожений. Люди не замечали, как получали ожоги, тем более в условиях полярной ночи, когда не сразу увидишь, что побелела щека у соседа.
Вот так, в один, совсем не прекрасный день, заболел маленький Саша. Поболел, и оказалось, что это не простуда, а двухстороннее воспаление лёгких.
Не помогли ни антибиотики, ни местные средства. Помог случай. Лене предложили обратиться к одному старому педиатру, которого все читали чокнутым, и который давно спился. Как здесь не спиться, если без кружки спирта в день невозможно выжить! Лена сама не отказывалась от ста грамм.
Муж каждый день приходил мрачный, или наоборот, весёлый, но всегда с сильным запахом спирта.
Когда Саша заболел, и стало ясно, что он не выживет, Ваня почернел от горя, но ни разу не попрекнул супругу.
Лена проклинала судьбу, и особенно себя, не спала ночами, плакала в подушку, чего никогда не делала с детства. Мальчика им отдали домой, чтобы родители могли с ним побыть последние дни.
Лена устала смотреть на умирающего сына, и отправилась за спившимся педиатром.
Застала его, когда старик похмелился и пребывал в добродушном настроении.
Выслушав убитую горем женщину, согласился посмотреть на ребёнка.
У них дома, развернув одеялко и раздев ребёнка догола, осмотрел его худенькое синюшное тело и сказал: - Сейчас шансы выжить у вашего сына нулевые. Надежда только на чудо. Но вы молодые, родите ещё детей, и не одного…
Лена посмотрела на мужа и содрогнулась, увидев, как страшно смотрел на неё Ваня, чёрный ликом.
- Нет, мы не хотим другого ребёнка, спасите этого! – ноги у Лены подломились, и она упала на колени.
- Есть один способ, - сказал доктор, - шансы сразу поднимаются до пятидесяти процентов. Или сразу умрёт, или выздоровеет, и болеть больше не будет.
- Сделайте, умоляю! – вскрикнула Лена.
- Держи жену, - сказал педиатр, и, когда Иван крепко взял Лену за плечи, доктор взял голого ребёнка и вынес его на мороз.
Когда Лена пришла в себя, Саша уже порозовел и дышал легко, без хрипов.
Родители не могли поверить своему счастью.
- Сколько мы вам должны? – спросили они у старого доктора.
- Много! Моё лечение стоит очень много! Две бутылки шампанского, две бутылки коньяка, и литр спирта. Но не ректификат, а питьевой! – воздел он палец, - Ну и закусон, соответственно…