Форму мне мама выгладила, я, честно говоря, вчера совсем про неё забыла. Галстук тоже сиял, повязав его, я, по привычке, взяла свои коричневые ленты, чтобы вплести их в косички.
Но заплетать–то было нечего! Я даже головой покачала: вот что значит форма!
Шапку я надела, а обулась в валенки. Утром было холодно, да и жалко сапожки. В них я лучше к Саше в гости буду ходить.
- Ну, пошли, горе луковое? – спросила я Юрика.
- Я не горе луковое, - заявил мне брат, - я уже большой, сам одеваюсь и раздеваюсь. Могу даже в садик сам ходить, только мама не разрешает.
- Ну да, сам! Потеряешься ещё! – братик сердито засопел и пошёл на улицу.
Борька уже ждал нас, с радостной улыбкой на лице.
- Сань, давай, портфель понесу! – я с удовольствием отдала ему тяжёлый портфель.
- Сань, а ты сегодня с нами будешь играть, или с Сашкой? – я пожала плечами:
- Если Саша придёт, то он будет с вами играть, а я буду смотреть.
- Нельзя ещё? Тогда мы дома с тобой поиграем. Можно?
- Можно, Бориска, ты настоящий друг!
Бориска даже покраснел от моей похвалы. Хотя, может быть, это от мороза его щёки раскраснелись.
В садике меня встретили радостно:
- Наконец-то Сашенька выздоровела! Теперь Юрик будет веселее, а то ходил, совсем убитый, даже есть не хотел.
- Да, Елизавета Петровна, теперь я буду Юрика водить в садик, маме тяжеловато всё одной делать.
- Умница, Сашенька!
Юрик тем временем сам разделся, надел шортики и попрощался со мной.
Вместе с Борькой мы пустились в дальнейший путь до школы.
Ребята в школе встретили меня радостно, окружили девочки, расспрашивая, как мои дела, мальчишки тоже не остались в стороне, хотя Толик и снабжал их свежей информацией.
Толик, кстати, сиял, как медный самовар.
- Мне папа разрешил пожить у вас, - сообщил он радостную весть, - буду помогать по дому, пока ты болеешь.
- До весны? – испугалась я.
- Ты до весны собралась болеть? – удивился Толик.
- Так мне доктор прописал.
- Тогда до весны! – решительно заявил Толик, - Брат я тебе, или не брат?!
Прозвенел звонок, и вошла Раиса Ивановна. Все быстро разбежались по своим местам.
Разрешив всем сесть, Раиса Ивановна обратилась ко мне:
- Как дела, Саша? Голова не болит?
- Голова? – я встала, и с удивлением поняла, что туман, к которому я уже привыкла, и который не замечала, рассеялся, в голове всё стало ясно. Наверно, если бы Саша вчера не отвлекал меня, я поняла бы это раньше, а может, лекарство подействовало только сейчас.
- Голова у меня ясная, Раиса Ивановна! – сказала я и учительница рассмеялась.
- Садись, Сашенька, первым уроком у нас будет Русский язык…
Я писала, высунув, по привычке, кончик языка, макая руку в чернильницу, которую поставил Толик.
Представляете, я забыла свою чернильницу! Буквы получались корявыми, рука уставала.
Всё же я отвыкла от таких длинных уроков. Затекла спина, заболели синяки пониже…
- Что, Саша, устала с непривычки? – заметила Раиса Ивановна.
- Да, Раиса Ивановна, понаставили уколов. Но всё равно лучше, чем лежать неподвижно.
- Ничего, скоро уже звонок, отдохнёшь немного.
На перемене ко мне подошёл Димка.
- Денисова, ты не забыла, что ты в Совете дружины?
- Не забыла я, только у меня ещё щадящий режим, до весны.
- До весны? Нам уже надо обсуждать мероприятия по праздникам!
- Каким праздникам? – удивилась я.
- Как по каким?! – возмутился Димка, - 23 февраля и 8 марта! Думаешь, долго ещё? Не успеешь оглянуться! Так что, готовься, в пятницу будет сбор, там решим, чем будем заниматься.
- В пятницу? – я лихорадочно вспоминала, не будет ли чего важного в пятницу.
К сожалению, ничего не вспомнила.
- Заранее предупредишь?
- Конечно! Сашка, а ты косы снова отрастишь?
- Отращу, - машинально сказала я, потом опомнилась, - а зачем?
- Удобно за них дёргать! – весело ответил мне Димка, отбегая подальше.
- Ну, Димка! – погрозила я ему, - Специально постригусь под Эдит Пиаф!
- Под кого? – вытаращил глаза Димка.
- Эх ты, общественник, - укорила я его, - Это знаменитая французская певица!
- Французская? – удивился Димка, - У нас что, своих певиц мало?
- Ничего ты не понимаешь, Димка!
- Я всё понимаю! - ответил мне член Совета отряда. А я подумала, хорошо было бы, если б меня оттуда как-нибудь исключили. Совершенно не лежит у меня душа к общественной работе:
посмотришь, как Димка всех агитирует, да всё зря, у всех какие-то дела сразу, не хотят ни в КВН, ни в конкурсах участвовать, ни макулатуру собирать. Вроде и класс у нас дружный, а общего интереса нет.
Может, интересных дел нет? Надо подумать.
- И вообще, Денисова, не прибедняйся. Ты пригласила ребят в секцию самбо, и все за тобой пошли, даже тренера разыскала.
- Это случайно вышло, да и разбежались, наверно, все!
- Как бы не так! После того, как на тебя напали, в секцию записались все остальные! Дядя Коля уже не знает, что делать! В футбол тоже собираются играть.
- Тем более, Димка, все уже охвачены работой, им некогда. Когда я занималась борьбой, я еле до дома доползала, а дома ещё работы выше крыши.
- Ничего не знаю. Придёшь на Совет, послушаешь, что-нибудь придумаешь!
Вторым уроком была арифметика. Когда я болела, со мной занимались учителя, и я многое уяснила. К тому же помощь Саши и Толика не пропала даром, так что в цифрах я научилась ориентироваться, также уже не путалась в хитрых задачках, где надо было вычислить вес или расстояние.
Саша по секрету поделился со мной, как вычислять всё это через Х, и теперь я решала задачку на черновике через неизвестное, узнавала ответ и потом подгоняла под простое решение. Немного погодя я выяснила, что решения очень простые, и стала заниматься с удовольствием.
Одно меня отвлекало от занятий: я всё больше подумывала, что неплохо бы положить на жёсткое сиденье подушечку.
А вот третьим уроком были «Рассказы по истории СССР». Мы все очень любили этот урок, потому что Раиса Ивановна вела его так, что охватывала весь период развития человечества: от каменного века да сегодняшнего времени.
Рассказывая, например, о средних веках, Раиса Ивановна могла сравнить это время с каменным веком или бронзовым. Причём в бронзовом веке, по словам учительницы, дела с наукой и чистотой в быту обстояло гораздо лучше, чем в последующие века, даже в семнадцатом, а то и восемнадцатом веках. Древние греки уже тогда знали, что земля имеет форму шара и обращается вокруг Солнца.
А Эратосфен, с помощью одного глубокого колодца, вычислил расстояние от Земли до Солнца, применив теорему подобий. Это было настолько невероятно, что мы слушали, разинув рты.
Ещё мы узнали, что все эти великие учёные и философы были замечательными атлетами, в то время развился настоящий культ тела. Сейчас часто говорят: «в здоровом теле здоровый дух».
Тот же Архимед выступал на Олимпийских Играх. Евклид, придумавший арифметику и геометрию, тоже не отставал от воинов, Аристотель, подобно нашему Ломоносову, был гением во всех науках, он основал свою школу, куда принимал мальчиков с десяти лет.
Одно мне не понравилось: девочек наукам не обучали, и на Игры приходить запрещалось вплоть до смертной казни. Девочек обучали жрицы в храмах, посвящённых разным богам или гетеры.
Кто такие гетеры, Риса Ивановна почему-то не сказала, предложив почитать повести Ивана Ефремова. Только достать его книги была ещё та проблема.
Раиса Ивановна как-то сказала, что от мелких насекомых, люди избавились ещё в Древнем Египте, удаляя с тела все волосы. Все ходили с бритой головой, защищая её от солнца полосатыми платками.