Но пришло время прощаться. С сожалением мы разомкнули руки, посмотрели друг на друга и пообещали завтра встретиться в парке, но уже в половину третьего. Я подумала, что, если постараться, можно успеть сделать уроки.
А ещё хотелось поиграть с Сашей в снежки, покататься на катке или на лыжах, с горки, а то и в наши шумные игры, в войну, или взятие снежной крепости. Я думаю, Саша бы не отказался, надо бы ребят подготовить, что у нас есть ещё один хороший друг.
Так я и шла, задумчиво глядя себе под ноги, не замечая странных взглядов мамы.
Когда Юрик забрался мне на руки, я не заметила. Он уютно разместился у меня на руках, уткнувшись носом мне в воротник, с ним было тепло и спокойно. А мама почему-то вздыхала, глядя на нас.
Дома нас встретил Толик. С тряпкой в руке. Оказывается, он вымел всю пыль и вымыл нашу комнату и кухню, не решившись лишь зайти в мамину комнату.
Мама посмеялась, довольная, и поцеловала Толика. Толик прямо расцвёл от счастья и покраснел.
Потом мы с Юриком переоделись в обновки и покрасовались перед Толиком.
Толик порадовался нам, но в его глазах я заметила тоску.
Мне стало стыдно за своё хвастовство, и я пошла переодеваться в свой старенький халатик.
Юрка же наотрез отказался переодеваться, сказав, что ему ничуточки не жарко, и ходил, не присаживаясь, пока его не позвали ужинать. Перед этим велели снять костюмчик, чтобы не замарать, нечаянно. Юрик слегка надулся, но скоро переоделся в свои вельветовые шортики.
Пока не стемнело, мы втроём сходили на огород и сняли хорошо просохшее бельё, вкусно пахнущее морозом.
К вечеру мы с Толиком послушали по радио последние известия и пошли повторить домашние задания. А я подумала, что совсем забыла, надо было попросить маму купить Толику хотя бы трусики. Не было бы это наглостью с моей стороны? Теперь поздно спрашивать. Да и забыла я, потому что, как увидела Сашу, все мысли вылетели из моей головы.
Интересно, почему?
…Будильник я забыла завести, и, проснувшись, испугалась, что проспала, но, глянув на часы, поняла, что проснулась опять в половину седьмого. На кухне бодро говорило радио, рассказывая о положении на Кубе, мама уже растапливала печку.
Я потянулась, широко зевнув, и поднялась. Посмотрела на Толика. Одеяло сползло с него, обнажив тощее бледное тело. Толик сжался в комочек, спрятав худенькие руки между ног.
Спал он без ничего, привык, наверно.
Я накрыла его и попыталась растолкать. Толик неохотно приоткрыл глаза, посмотрел на меня мутным взором и опять уснул. Вот соня! Я толкнула его ещё раз и пошла на улицу.
Когда выходила из уборной, увидела Борьку.
- Сань… - робко позвал он.
- Ну, что? – недовольно спросила я, ёжась от холода, а Борька обрадовался.
- Можно, я провожу тебя сегодня до школы?
- А когда ты не провожал? – удивилась я.
- Ну… и портфель донесу, а может быть, Юрика…
- Юрик тяжёлый.
- Но ты же его носишь.
- Это мой брат.
- А ты мой друг… - у Борьки были такие телячьи глаза, что я чуть не засмеялась:
- Борька, только не ругайся, что у меня появляются ещё друзья. У меня и так друзей полный класс, почему ты не разрешаешь мне дружить с другими мальчишками?
- Потому что… - запнулся Борька, - я не знаю, как сказать, Саня…
- Ладно, Бориска, замёрзла я, пойду, - я коснулась его руки и побежала домой.
Толик уже оделся, я встретилась с ним в сенях. Я поспешила в тепло.
- Мама, - пожаловалась я, - в чулане холодно…
- Ладно, Сашенька, иди в мою комнату, там, под кроватью, стоит тазик.
Я с радостью сбегала в мамину комнату. Какая прелесть! Тепло, удобно! До этого мама, наверно, приучала меня к тяготам и невзгодам…
Когда чистила зубы, почувствовала, что зашатался второй зуб, рядом с выпавшим. Скоро надо мной будет хохотать весь класс.
В садик на этот раз мы шли втроём. Проученный Борька весело шагал рядом с Толиком, помахивая двумя портфелями, Юрка отказался ехать и бодро шагал, закутанный платком до самых глаз. Мне мама тоже повязала шерстяной платок, а сверху я надела свою заслуженную шапку.
Юрик надел, под свои штаны-брюки новый костюмчик, потому что морозец сегодня был приличный. Не знаю, сколько, термометра у нас не было. Надо попросить купить, на уроках природоведения начали задавать работы по наблюдению за погодой. Мы завели тетрадки и заносили туда свои наблюдения: сегодня снег, потом ветер, ясно, облачно, температура…
В садике я долго уговаривала Юрика снять лыжный костюм, пока не пришла воспитательница.
- Юра, ты вспотеешь, и я не возьму тебя на прогулку!
Юрка тут же: «я сам!», переоделся. Мы с Елизаветой Петровной рассмеялись.
Ребята, ёжась на ветру, ждали меня. Хорошие у меня друзья, подумала я, пытаясь забрать свой портфель.
Сегодня на уроках ничего знаменательного не произошло. Не считать же за происшествие то, что наш Димка подкрался ко мне и дёрнул за косичку! Я развернулась и успела треснуть его по шее, только после этого с удивлением узнав члена Совета отряда!
- Димка, ты что? – покрутила я пальцем у виска, намекая на его высокое положение.
- Я что, не человек, что ли? – удивился Димка, и снова, сделав злодейское лицо, начал подкрадываться ко мне. Что они все ко мне вяжутся? Девчонок полный класс, да ещё такие красавицы! Вон, Таня Бабенко, очень симпатичная и скромная девочка. Мы с ней играем. Алла Кучерявая… Правда, все они на голову выше пацанов, но я тоже высокая!
Правда, у нас в классе появилась новенькая, Анна Гутман. Чистокровная немка. Не девочка, монумент! Белокурая, косы уложены на голове. Форма у неё не коричневая, как у нас, а тёмно-синяя. Её посадили к Саше Малкову, тихому, незаметному мальчику, и сразу она начала его воспитывать. Бедный Саша! «Сиди смирно, не вертись!», «Когда зеваешь, прикрывай рот рукой!». Если Саша хотел почесаться, Анна била его по руке, заставляя их аккуратно сложить на парте, как учили в первом классе.
Заставляла всегда поднимать руку, когда спрашивает учитель. Хуже всего было, когда Анна кормила его пирожными или конфетами! Доставала из своего объёмистого ранца картонную коробочку и заставляла Сашу, тоскливо озирающегося по сторонам, съедать половину.
Я как-то подошла к девочке:
- Аня! – ноль внимания.
- Аня! – дёрнула я её за рукав.
- Ты мне? – с твёрдым акцентом спросила она меня, - Я Анна!
- Анна, перестань издеваться над Сашей! – Анна захлопала глазами:
- Почему издеватса? Александр мне нравится, я забочусь о нём!
Вот такая заботливая девочка! Сделала из хорошиста и почти троечника Саши хорошиста и почти отличника Александра. Во второй четверти. Что ни говори, а уже середина декабря, скоро полугодовые контрольные и каникулы! Ещё будет Ёлка, карнавал! Мне стало радостно, как будто это будет завтра! Я вспомнила, что сегодня встречусь с Сашей, и обрадовалась ещё больше.
После уроков я схватила за руку Толика, и мы почти бегом пошли домой.
- Саша, куда ты спешишь? – старался меня успокоить Толик, но я его не слушала.
Дома, торопливо покушав и накормив Толика, начала выполнять домашние задания.
- Саша, воды бы наносить… - робко напомнил мне Толик.
- Вечером наносим! – отмахнулась я от него. Толик только вздохнул.
Письменные я сделала до половины второго. Устные совершенно не лезли в голову. Я отложила учебники. В школе, на перемене почитаю!
- Саша! – обратился ко мне Толик, - Сходи в парк одна…
- Как одна?! – возмутилась я, - вечером будет темно!
- Саша тебя проводит.
- Как же я одна? – жалобно спросила я.
- Саша тебя будет ждать, я только помешаю.