Не запечатлены разговоры, которые вел в эти недели молодой царь, мысли, которые он думал…
Но зато в народных преданиях о Царском Пути, как драгоценные камни, сверкают слова: Саров, Болдино, Дивеево, которые станут символами высочайшей духовности…
Словно дивное сияние осуществленных монарших замыслов о Небесном Иерусалиме, матушке Александре в селе Дивееве на пути из Мурома в Саровскую пустынь будет даровано видение Божией Матери.
– Вот то самое место, которое Я повелела тебе искать на севере России… – сказала тогда, в 1760 году, Богородица. – И вот здесь предел, который божественным промыслом положен тебе, живи и угождай здесь Господу Богу до конца дней твоих, и Я всегда буду с тобой и всегда буду посещать место это, и в пределе твоего жительства Я осную здесь такую обитель Мою, равной которой не было, нет и не будет никогда во всем свете: это четвертый жребий Мой во вселенной.
Так и был основан Дивеевский монастырь, где, как известно, находится Канавка, границы которой совпадут, по предсказанию преподобного Серафима Саровского, в конце Света с границами богоспасаемой Руси…
Глава вторая
Шурьё
В походе на Казань и взятии ее участвовали и новые родственники молодого государя Захарьины-Юрьевы.
И хотя особыми подвигами здесь они не отличились, но победный 1553 год можно смело считать годом крещения рода Захарьиных-Юрьевых в дворцовой борьбе за власть, которую повело «шурье» с «ближним окружением» царя – Алексеем Адашевым, протопопом Сильвестром и их приближенными.
Впрочем, само возвышение Захарьиных-Юрьевых началось раньше, еще 13 декабря 1546 года, когда Иван IV Васильевич объявил митрополиту Макарию, что решил жениться.
«Великому Князю исполнилось 17 лет от рождения, – пишет Н.М. Карамзин. – Он призвал Митрополита и долго говорил с ним наедине. Митрополит вышел от него с лицом веселым, отпел молебен в храме Успения, послал за Боярами… Еще народ ничего не ведал, но Бояре, подобно Митрополиту, изъявляли радость. Любопытные угадывали причину, и с нетерпением ждали открытия счастливой тайны.
Прошло три дни. Велели собраться Двору: Первосвятитель, Бояре, все знатные сановники окружали Иоанна, который, помолчав, сказал Митрополиту: “Уповая на милость Божию и на Святых заступников земли Русской, имею намерение жениться: ты, отче, благословил меня. Первою моею мыслию было искать невесты во иных Царствах; но, рассудив основательнее, отлагаю сию мысль. Во младенчестве лишенный родителей и воспитанный в сиротстве, могу не сойтись нравом с иноземкою: будет ли тогда супружество счастьем? Желаю найти невесту в России, по воле Божией и твоему благословению”. Митрополит с умилением ответствовал: “Сам Бог внушил тебе намерение столь вожделенное для твоих подданных! Благословляю оное именем Отца небесного”. Бояре плакали от радости…»
16 января 1547 года в Успенском соборе Ивана IV Васильевича венчали на царство, а 3 февраля «царя всея Руси» обвенчали с юной Анастасией, дочерью вдовы Захарьиной.
1
Так получилось, что после свадьбы зашумели на Москве пожары…
12 апреля погорели Китай-город и Торг, а 20 апреля пожары забушевали уже за Яузой. Но главные пожары были впереди, и, словно бы предвещая их, зазвенела земля – упал с колокольни Благовещенского собора большой колокол. Еще появились на Москве «сердечники» – чародеи, «вынимавшие из людей сердца»…
И вот наступил страшный день – 24 июня…
«Загорелся храм Воздвиженья Честного Креста, – говорит летописец, – за Неглинной, на Арбатской улице, на Острове, и бысть буря велика, и потече огнь якож молния, и пожар силен промче во един час Занеглименье. И обратися буря на град больший»…
«Больший град» – это Кремль. Вспыхнули кровли на палатах и деревянные избы, в огне погибли казна, оружейная палата, царская конюшня. Сгорел расписанный фресками Андрея Рублева Благовещенский собор.
Святитель Макарий руководил спасением особо чтимых икон из горящих храмов, потом огонь окружил и митрополита, отрезая пути к отступлению, и пришлось спускаться из Тайницкой башни на веревках. Веревка лопнула, святитель «разбился»…
Опустошив Кремль, пожар с новой силой набросился на уцелевшие районы города. Железо там «яко олово разливашеся, и медь яко вода растаяваше». Всего сгорело в июньском пожаре 25 тысяч дворов, погибло около двух тысяч жителей.
И поползли, поползли распускаемые князем Скопиным-Шуйским и дядей молодой царицы Григорием Юрьевичем Захарьиным слухи, что виновниками пожаров являются Глинские.