Увы…
Любимый ими прусский «орднунг» они пытались внести в само сокровенное бытие Святой Руси…
Митрополит Макарий в своей «Истории Русской Церкви» справедливо отмечает, что вторым вопросом, на который патриарх Филарет обратил свое внимание, был вопрос «о невинных страдальцах за исправление церковных книг».
В нашем повествовании нет никакой нужды вникать во все тонкости этого дела и рассуждать, насколько правильными были исправления в церковных книгах, сделанные старцем Арсением и священником Иваном Наседкой.
Скажем о другом…
Все те исправления, которые намеревались вносить те или иные справщики, надобно было выносить на Соборное усмотрение и утверждать Собором, а не решать такие вопросы самостоятельно.
И то, что Филарет оправдал Арсения Глухого и Ивана Наседку, по сути дела, узаконило келейный порядок исправления церковных книг.
Какой национальной катастрофой обернется это уже в следующем царствии, мы еще будем говорить. Пока же скажем, что сделано это было Филаретом не из соображений гуманности, а из-за тяготения Романовых все к тому же немецкому порядку.
Ведь если и было что-то, что не поддавалось жесткому зарегулированию, то это православие Святой Руси. Ни на миллиметр не отступая от догматики, православная жизнь на Руси сохранила в своих обрядах своеобразие, которое чрезвычайно раздражало приезжающих за милостыней иерархов восточных Церквей…
Повторим, что мы не обвиняем Филарета в том преступлении, которое было совершено его внуком, царем Алексеем Михайловичем. Он только сделал лишь самые первые шаги в этом направлении, и шаги эти сами по себе никакой опасности не представляли.
Филарет, например, упорядочил и регламентировал те церковные праздники и торжества, которые совершались в Москве при участии самого патриарха и царя. Речь в составленном Филаретом Уставе шла, помимо важнейших праздников, о престольных праздниках главных московских церквей, праздниках в честь Московских святителей, московских крестных ходах. Судя по тому, что замечания Устава иногда сводились к краткому упоминанию, откуда и куда совершается крестный ход, а иногда довольно подробно определяли все патриаршее священнослужение, описывали, как встречал патриарх царя и что говорил ему, можно не сомневаться, что описанные в Уставе чины и порядки постепенно вводились еще при прежних патриархах…
6
Филарет Никитич был не только патриархом, но и «великим государем»…
И не по одному имени, но и в действительности. Вместе с сыном правил он Московским государством.
«Подданные, – пишет митрополит Макарий, – писали и подавали свои челобитные не одному царю, но вместе и великому государю святейшему патриарху, бояре делали свои доклады о государственных делах пред царем и патриархом, многие указы издавал царь, многие грамоты жаловал не от своего только имени, но и от имени своего отца, великого государя и патриарха. Иностранные послы представлялись царю и патриарху вместе в царских палатах, а если патриарх почему-либо там не присутствовал, то представлялись ему особо в патриарших палатах с теми же самыми церемониями, как прежде представлялись царю. Из переписки, какую вели царь и патриарх, когда один из них отлучался из Москвы на богомолье, видно, что они извещали тогда друг друга о текущих государственных делах и спрашивали друг у друга совета, что царь охотно принимал советы своего отца и иногда отдавал на его волю поступить, как признает нужным, и патриарх действительно распоряжался иногда по своему личному усмотрению без указаний от царя».
Патриарх Филарет управлял русским государством и Русской Православной Церковью четырнадцать лет.
В конце жизни он с царем Михаилом попытался освободить Смоленск, воспользовавшись смертью польского короля Сигизмунда.
Смоленск освободить не удалось.
1 октября 1633 года русская армия Шеина, осаждавшая Смоленск, была окружена армией королевича Владислава и капитулировала.
Патриарх Филарет. Гравюра XIX в.
Получив это известие, 7 октября 1633 года, восьмидесяти лет от роду, патриарх Филарет скончался.
Существует предание, что якобы он за всю свою жизнь ни разу не огорчился…
Воистину дивно, если еще раз вспомнить, какую жизнь прожил он.
Боярин и первый щеголь, двоюродный брат царя, в неумеренной жажде власти воспитывает самозванца и за это платится лишением всех богатств и пострижением в монахи. Но из рук этого взращенного им самозванца получает Филарет сан митрополита, из рук другого самозванца, неизвестного ему шкловского еврея, – патриаршее достоинство. А потом были девять лет польской неволи, и, когда уже начало казаться, что это навсегда, приходит известие об избрании на московский престол сына…