Интересно, что хотя стараниями преемников князя Андрея Курбского имя Иоанна IV Васильевича Грозного и превращено в воплощение зла и беспричинного тиранства, хотя сам он оказался изгнанным с памятника Тысячелетию России, но народная память не приняла этого злобного очернения государя.
Среди народных рассказов, собранных в сборнике «Россия XVI века: Казанский поход Ивана Грозного», изданном под редакцией Ю.А. Курдина в Арзамасе, нет ни одного, говорящего о жестокости государя, но зато довольно много преданий, свидетельствующих о том, как народ спасал его в минуту опасности.
В Болдинском районе есть село Девичьи Горы, названное так в честь спасительницы царя Иоанна IV Васильевича Грозного, предупредившей его о готовящемся заговоре.
А с восьмым станом Иоанна IV Васильевича в районе Панова-Леонтьева Гагинского района связана легенда о явлении царю Пресвятой Богородицы.
Во время остановки у мордовской деревни Мушек, на горе, ныне называемой Троицкою, прибыли к царю посланники князя Курбского и возвестили, что передовые отряды, шедшие на Казань, потерпели сильное поражение от татар, которые очень многих людей полонили. Царь опечалился этим известием и задумался, не прервать ли ему поход, однако во сне в образе, запечатленном на Тихвинской иконе, явилась ему Божия Матерь, сопровождаемая прапрадедом царя – князем Дмитрием Донским.
Божия Матерь повелела Иоанну IV Васильевичу Грозному идти на Казань и взять ее.
Немедленно был совершен благодарственный молебен Божией Матери, после которого поход на Казань был продолжен.
7
«Когда царь Иоанн Васильевич Грозный шел с войсками на Казань, надо было ему своих стрельцов свежей лосятиной да олениной кормить, чтобы они от мяса яростного зверя такой же силы и храбрости набрались… – говорит народное предание. – Вот и послал царь своих охотников в Нижегородские леса, чтобы этого самого мяса добыть. Долго бродили они по лесам, да никакого зверя поймать не могли.
Вдруг видят: сидит на полянке возле костра паренек да оленью кость гложет. Спрашивают они у него, где и как он оленятины добыл.
А он и говорит, что рода он холодаева, племени голодаева, принадлежит сам себе и промышляет охотой на дичину – тем и живет.
Вот и говорит ему царь, что надо бы ему свежатинки оленьей, чтобы в воинах своих силу да храбрость преувеличить.
Говорит ему Холодай-Голодай, что, мол, надо тебе, царь, научиться лосихой кричать и добудешь мяса, сколь тебе надобно.
Любопытно царю стало, и просит он его с собой взять поохотиться. Так и пошли они, царь да Холодай-Голодай, в лес ночью. Научился царь лосихой кричать.
Долго они охотились. Много свежего мяса добыли. Когда они в царский стан вернулись, поставил царь Холодая-Голодая начальником над всеми своими охотниками.
Дело ладно пошло.
Стрельцы царские свежей олениной питались, силы да храбрости набирались»…
Это больше похожее на сказку предание тем не менее тоже имеет под собою достаточно прочную документальную основу, поскольку известно, что в обозе царской армии провианта было немного и его явно не могло хватить на пятинедельный поход.
Как утверждает «Царственная книга», армию – «Черемиса и мордва вся потребная приношаху, хлеб и мед и говяды, ова дарованием, оная же продаваху» – снабжали продуктами местные жители, но территория была малонаселенной, и едва ли ее обитатели способны были кормить в течение пяти недель 150 тысяч воинов.
Очевидцы похода утверждают, что важной составляющей снабжения царского войска являлась охота. Та же «Царственная книга» сообщает: «И таковое многое воинство всюду яко Богом уготованну пищу обретаху на поли; от животных же лоси яко самозванни на заколение прихождаху; в реках же множество рыб ловяху; от воздуха же множество птиц прилетаху, яка сами дающеся в руце»…
Мордовские леса тогда действительно изобиловали дичью, а реки, как отметит чуть позже Сигизмунд фон Герберштейн, «белугой, удивительной величины, без костей, с огромной головой и пастью; стерлядью, севрюгой, осетром и белорыбицей»…
И вместе с тем надо отметить, что обретение «Богом уготованной пищи» было избирательным. Например, отряд князя Курбского, двигавшийся южнее основных сил армии, снабжался «Богом уготованной пищей», говоря современным языком, совсем по другой категории.
«С великим трудом, изголодавшись, недель через пять добрались мы до Суры, куда и он (Грозный) пришел в тот же день с главным войском, – свидетельствовал Курбский. – В тот день с большим удовольствием наелись мы сухого хлеба, либо купив по дорогой цене, либо заняв у знакомых: дней на девять недостало нам хлеба».