„В это время между русскими и татарами произошло величайшее в памяти людей сражение, в местности, называемой Флавассер. Согласно обычаю обоих народов, они сражались не стоя друг против друга большим войском, а выбегая, чтобы метать друг в друга копья и убивать, а затем снова возвращаясь в свои ряды. Рассказывают, что в этом сражении погибло двести тысяч человек. Победители русские захватили немалую добычу в виде стад скота, поскольку почти ничем другим татары не владеют. Но недолго русские радовались этой победе, потому что татары, призвав в союзники литовцев, устремились за русскими, уже возвращавшимися назад, и добычу, которую потеряли, отняли и многих из русских, повергнув, убили. Это было в 1381 году от Рождества Христова. В это время в Любеке был съезд всех городов союза, называемого Ганзой“.
Сведения о Куликовской битве содержатся и в двух булгарских источниках: своде волжско-булгарских летописей Бахши Имана „Джагфар Тарихы“ („История Джагфара“, 1681–1683 годы), впрочем, не признанном официальной наукой за подлинную древность, и потому ссылка на него вообще сомнительна, и своде карачаево-балкарских летописей Даиша Карачая аль-Булгари и Юсуфа аль-Булгари „Нариман тарихи“ („История Наримана“, 1391–1787 годы). В „Джагфар тарихи“ битва на Куликовом поле 1380 года называется „Мамай сугэшэ“ (можно переводить и как „Мамаева битва“, и как „Мамаева война“), а в своде „Нариман тарихи“ – ещё и „Саснак сугэшэ“ („Саснакская битва“). „Саснак“ по-булгарски значит „болотный кулик“, что совпадает с русским „Куликовская битва“.
По мнению историка Ф. Г.-Х. Нурутдинова, русские летописцы ошибочно определяют Куликово поле как место битвы у современной реки Непрядвы. Между тем, согласно сведениям „Нариман тарихи“, основная часть Куликова поля располагалась между реками Саснак („Кулик“) – современная река Сосна, и Кызыл-Мича („Красивый Дубняк, или Дуб“) – современные речки Красивая Меча или Нижний Дубяк. И только окраина „Саснак кыры“ (то есть Куликова поля) немного заходила за эти реки. Так, в „Нариман тарихи“ говорится:
„Саснак-кыры (Куликово поле) начинается на правом берегу Саснак (Сосна), а заканчивается на левом берегу реки Кызыл-Мича“.
Наиболее подробный рассказ о битве, совпадающий с текстами русских источников, находится в летописи Мохамедьяра Бу-Юргана „Бу-Юрган китабы“ („Книга Бу-Юргана“, 1551 год), вошедшей в летописный свод Бахши Имана „Джагфар тарихы“ (1680–1683 годы)[30].
История изучения
Первым исследователем Куликова поля стал Степан Дмитриевич Нечаев (1792–1860). Коллекция сделанных им находок легла в основу Музея Куликовской битвы.
Историческая оценка
Историческая оценка значения Куликовской битвы неоднозначна. Можно выделить следующие основные точки зрения.
Согласно традиционной точке зрения, восходящей к Карамзину и общепринятой в СССР, Куликовская битва являлась первым шагом к освобождению русских земель от ордынской зависимости.
Сторонники православного подхода, вслед за неизвестным автором „Сказания о Мамаевом побоище“, видят в Куликовской битве противостояние христианской Руси степным иноверцам.
Крупнейший русский историк XIX века С. М. Соловьёв полагал, что Куликовская битва, остановившая очередное нашествие из Азии, имела то же значение для Восточной Европы, которое имели битва на Каталаунских полях 451 года и битва при Пуатье 732 года для Западной Европы.
Евразийский подход Гумилёва и его последователей видит в Мамае (в войске которого сражались крымские генуэзцы) представителя торговых и политических интересов враждебной Европы; московские же войска объективно выступили на защиту законного властителя Золотой Орды Тохтамыша. В такой трактовке Куликовская битва предстаёт всего лишь промежуточным этапом борьбы за власть внутри Золотой Орды, и вся предшествующая историографическая традиция полностью перечёркивается.
Объективно развитием идей Гумилёва являются построения ряда современных писателей (Р. Ф. Набиев, 2001, 2010; Звягин 2010; В. Егоров 2011), утверждающих, что Куликовской битвы в её традиционном виде вообще не было. На самом деле, согласно реконструкциям этих авторов, московские войска принимали участие в весеннем походе Тохтамыш-хана (наряду с войсками иных княжеств и стран) и понесли в ходе боевых действий значительные потери. Носители этих взглядов игнорируют западноевропейские известия о Куликовской битве и утверждают, что „легенда“ о ней является всего лишь результатом переосмысления событий идеологами растущего Московского государства и слабеющего Крымского ханства, а упоминания о битве якобы географически соответствуют распространению влияния царской власти и РПЦ. Утверждают также, перелицовывая известные из летописей известия о событиях 1382 года, что Тохтамыш неоднократно поощрял Дмитрия за преданность и даже вернул на трон, несмотря на восстание против него москвичей.
30