(610) Литое "зеркало русской революции", по удачному выражению В. И. Ленина. Тоже как мог, так и разрушал сложившийся к началу ХХ века в России порядок вещей и идей, но, к счастью, не дожил до тех дней, когда большевики непременно повесили бы его за бороду на воротах Беломорканала.
(611) Ба! Да это же не кто иной, как Солженицын, которого молодой автор "Зеленых музыкантов" поместил в эту компанию из уважения и "юношеской фронды" (прямо как на известной, хоть и будущей картине академика И. Глазунова), однако, уверенно шагая по "третьему пути" конформизма, все "затемнил для ясности". [...] Конечно же, Солженицын! Помните, его как раз выслали в том самом 1974 году, и встречал его Г. Белль? Советский НАРОД (см. комментарий 606), узнав об этом, тут же запел:
Самолет летит на Запад.
Солженицын в нем сидит.
"Вот-те, на-те, ... в томате!"
Белль, встречая, говорит.
Вынужден заметить все для той же ясности, что мое личное отношение к Солженицыну, в отличие от современного "общественного мнения" (см. комментарий 562), изменений не претерпело.
(612) Заодно и, очевидно, со страху, чтобы с Солженицыным редактор-цензор не прихватил, и Пушкина засекретил. А это, конечно же, А. Пушкин. Не И. Бродский же - у него бакенбардов отродясь не было, и он был лысый, когда я встретил его в 1992 году в городе Лондоне, где имел с поэтом продолжительную беседу о текущей русской литературе и траве "фенхель". В текущей русской литературе он ориентировался блестяще, зная самые малопопулярные, но громкие ее имена. Бродский посетовал, что начинает забывать русский, потому что никак не может вспомнить название "вот этой травки, ее здесь зовут "фенхель", рекомендовал мне не стесняться и пить больше красного вина. [...]
(613) Боюсь, что малоподготовленный читатель может подумать ни с того, ни с сего, что это автор изучаемой в школе комедии "Горе от ума" А. Грибоедов или погибший в идиотской "чеченской войне" юный боец дивизии "Альфа". А не наш национальный гений, который довел своего друга Мартынова до белого каления и дуэли, завершившейся для Лермонтова летальным исходом. Гений-гением, но зачем при этом обижать простых людей? И ведь действительно гений. "Выхожу один я на дорогу" стоит всей русской поэзии. Если кто не согласен, давайте затеем дискуссию, как в 60-е годы.
(614) "МЕРТВЫЕ ДУШАТ", - замечательно выразился о Гоголе покойный А. Д. Синявский. Я успел сказать ему об этом, когда мы несколько лет назад встретились в бывшем ГДРовском городе Лейпциге и пили под липами красное вино (см. комментарий 612). Гоголь, Синявский... Светлая память обоим, светлая память всем ХОРОШИМ, даже если они под конец своей жизни пишут "Выбранные места" или в газету "Правда". "Не судите, братва, не судите", перефразирую я шлягер криминальной части "новых русских". [...]
(615) Дескать, все НАСТОЯЩИЕ писатели с НАРОДОМ, и все они в говне. Спорная концепция. Открытым остается вопрос о совместном стоянии с народом Лескова и, если уж на то пошло, Салтыкова-Щедрина. Явной натяжкой выглядит перемещение из ХХ века в это малоприятное пространство А. И. Солженицына. [...]
(616) [...]
(617) , думая: "Да, не ожидали мы, бляха-муха, что красные варвары придут и так все обернется. Прости нас, русский народ, что многое мы ляпали, не подумавши. Например, о "меньшом брате".
(618) См. комментарий 590.
(619) Инверсия, демонстрирующая попытку выхода в "большой стиль".
(620) Цитата из пушкинского "Бориса Годунова". Пушкин, между прочим, обо всем предупреждал, но его не слушали, ошибочно думая, что он шутит. Про Достоевского думали, что он заговаривается. Безгранично верили лишь Л. Толстому, плохо понимая, что он вообще говорит.
(621) [...]
(622) , потому что и его, и самого Господа Бога уже спрашивали об этом не меньше 1000000000000000000000000000000000000000000000000000000000
00000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000
00000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000 раз.
(623) Это? Это еще что такое? А это, пожалуй, сентенция в духе запоздалой к 1974 году эстетики западных молодежных бунтов и революций 1968 года, прокатившихся от Беркли до Праги и включивших в себя выход крохотной группы смельчаков на Красную площадь г. Москвы в знак протеста против "братской помощи Чехословакии". Одновременно это, конечно же, - Россия, и в этом смысле "Зеленые музыканты" - почвенническое сочинение.
(624) А вот с этим я теперь решительно не согласен - получается, что Достоевский и Толстой важнее для молодого человека, чем папа и мама. Это откровенная чушь!..
Хотя, возможно, и нет. Достоевский выкарабкался из революции, Толстой из "грехов дворянской юности". Им "Господь врачебную силу с небес ниспослал".
(625, 626) [...]
(627) , запахло дьявольской серой.
(628) Да что же это такое?! Какие еще, к чертовой матери, "балалайки"?!
(629) Шумят столичные витии.
Та-та-та-та-та-та-та-та.
А там, во глубине России,
Там - вековая тишина.
Как только вернусь в Москву, обязательно выучу эти стихи наизусть, а то прямо стыдно перед читателями, что я не помню, кто их написал. Вот оно, наконец-то, и сказалось, отсутствие гуманитарного образования. Вот же суки-коммунисты, перегородившие мне дорогу к подлинной культуре, отчего я и пробавляюсь всю жизнь ее эрзацами.
(630) [...]
(631) И правильно, между прочим, сделал. Так-то оно и лучше - и для Ивана Иваныча, и для нас с вами, дорогой читатель!
(632) , но, как выяснится на дальнейших страницах повествования, "еще не вечер" для Ивана Иваныча, который теперь целиком устремится в будущее.
По воспоминаниям Б. А. Ахмадулиной, В. Набоков решительно не мог понять, в каком контексте библейская фраза "еще не вечер" употребляется В. Максимовым, отдельные слова понимал, а общий нынешний сленговый смысл нет.
(633), как оборотная сторона наркотических "глюков". И вспомнилось несчастному читанное в далеком детстве стихотворение Корнея Чуковского "Мойдодыр": "И мочалки, словно галки, улетели от меня".
(634) Все это является скорее описанием похмелья, которое автор испытывал неоднократно в течение своей поучительной жизни.
(635) С этим никто и не собирается спорить.
(636) [...]
(637) Ага, догадался наконец-то! Внимание, читатель! Героическая тема конформизма приобретает в романе симфоническое звучание.
(638) Бегают и ходят туда-сюда, как заводные, практически все герои Достоевского, особенно "подросток". Физически это невозможно, и в этом свете я могу выглядеть как последний, циничный и почтительный последователь русских классиков. Меняем свет, и пусто на сцене.
(639) Традиционный путь дезертира - в бабу. Баба - мягкая укрывающая плоть. Здесь даже не секс, а паническое желание раствориться в этой плоти, как противозачаточная таблетка, перейти в иное состояние, не подвластное внешнему миру.
Бабы взаимно любят дезертиров, и я ни одной секунды не поверю, чтобы какая-нибудь из них утопилась только из-за того, что ее муж сбежал с войны и позорит ее перед НАРОДОМ (см. комментарий 606). Все это - интеллигентские выдумки, потому что любая баба отнюдь не дура, а - сохраняющая семя субстанция. Бабы люто ненавидят войну. Мир во всем мире - есть конечный, но недостижимый результат всеобщего конформизма. Конформизм имманентен бабам, и все исключения из этого лишь подтверждают общее правило.
(640) Ну и чем же он уж так нехорош, спрашивается, этот вечер? Возвратиться в лоно никогда не поздно. Ведь так и говорят - вернулся в лоно семьи.
(641) [...] Женщины, которые обижаются, услышав слово "баба", недооценивают себя и тем самым становятся похожими на глупых мужчин. Хотелось бы мне поспорить "по женскому вопросу" на этих страницах с колдуном Ерофеем, да ну его, лучше я ему что-нибудь, когда-нибудь приватно скажу, зачем выносить наше разномыслие на публику и тешить тем самым праздную чернь. Ведь паренек он - хороший, думающий, начитанный, а скандалы, эпатаж это все пустое, и он гораздо больше, чем Феликс Кузнецов, любит нашу многострадальную родину, можно сказать чреват ею, как баба.
(642) Отлично! Советский человек имеет право на отдых! Хотя телевизор, конечно же, там был, сами понимаете, какой, и от кресла отваливались деревяшки. Качественный отдых - залог успешной работы. Я вот живу на бывшей вилле тов. Отто Гротеволя, и здесь весь интерьер из тех самых 60-70-х люстры, торшер, "палас", журнальный столик, "шифоньер". Все - старое, роскошное, разрушающееся, все ГДРовское-советское, включая электроплиту "Мечта". Так что я знаю, о чем говорю.