Они заезжают к фотографу Валери, чтобы сделать несколько ее снимков. Муся очень любит сниматься и этому мы обязаны большим количеством ее фотографий. В мастерской фотографа она случайно видит портрет Джойи, любовницы герцога Гамильтона, и с радостью отмечает, что хотя та и красива, но через десять лет уже будет стара, а она станет взрослой и безусловно более красивой, чем Джойя. Она ценит свою внешность и верит, что ее оценят другие.
«Волосы мои, завязанные узлом на манер прически Психеи, рыжее, чем когда-либо. Платье шерстяное, особенного белого цвета, очень грациозного и идущего ко мне; на шее кружевная косынка. Я похожа на один из портретов Первой Империи; для дополнения картины нужно было бы только, чтобы я сидела под деревом с книгою в руках. Я люблю, уединившись перед зеркалом, любоваться своими руками, такими белыми, тонкими и только слегка розоватыми в середине». (Запись от 17 июля 1874 года.)
«В Венеции, в большом зале герцогского палаццо, живопись Веронезе на потолке изображает Венеру в образе высокой, свежей, белокурой женщины, я напоминаю ее. Мои фотографические портреты никогда не передадут меня, в них не достает красок, а моя свежесть, моя бесподобная белизна составляет мою главную красоту». (Запись от 18 августа 1874 года.)
Она думает не только о нарядах, как другие девушки, хотя испорченное платье все же может привести ее в негодование. Она одевается в платья от Корфа или Лаферрьера, лучших парижских портных, носит шляпы от Ребу, лучшего шляпника, но в то же время сама составляет себе программу, по которой собирается заниматься каждый день в течении 9 часов. Директор местного лицея в Ницце, прочитав программу, удивляется, что ее самостоятельно составила девушка в ее возрасте.
«Я решила пройти курс обучения лицея в Ницце. На всё мне потребуется девять с половиной часов в день. Я хочу работать, как вол. Я не хочу быть глупее своего мужа и своих детей. Женщина ДОЛЖНА получать такое же образование, как и мужчина». (Неизданное, 14 августа 1873 года.)
Но ей не чужды и простые радости: она гуляет на народных праздниках и карнавалах, ездит вместе с матерью и тетей в Монте-Карло, где посещает казино, что запрещено детям в ее возрасте, значит, она выглядит значительно старше своих пятнадцати лет, но, вернувшись, она снова и снова садится за учебу.
Семья живет праздно и не понимает ее стараний. Ее две мамы, так она называет мать и тетю, страдают, как она говорит, только от безделья. Ее брат Поль вообще отбился от рук и больше слушает дядю Жоржа с его «полезными» советами, чем мать. Поль забросил учебу, в четырнадцать лет уже гуляет с кокотками, играет в рулетку и возвращается домой только под утро.
«Мама бранит Поля; дедушка перебивает маму, он вмешивается не в свое дело и подрывает в Поле уважение к маме. Поль уходит, ворча, как лакей. Я выхожу в коридор и прошу дедушку не вмешиваться в дела «администрации» и предоставить маме поступать по своему усмотрению. Грешно восстанавливать детей против родителей, хотя бы по недостатку такта. Дедушка начинает кричать…» (Запись от 21 октября 1873 года.)
Вообще подобные сцены случаются в доме постоянно и по любому поводу. Муся визжит, оскорбляет мать и тетю, мать в ответ колотит об пол посуду, издевается над дочерью, ее манерами, взглядом, плечами, ногами, словом, над всем; дочь в долгу не остается. Но всего этого нет или почти нет в напечатанном дневнике.
Сцены скандала сменяются сценами трогательной заботы. Матери кажется, что Мария слишком много занимается, она заботится о ее здоровье. Муся же напротив все время говорит о том, что мало и что не хочет терять ни минуты. Опоздание гувернантки вызывает у нее приступ бешенства. «Она крадет мое время», — в раздражении записывает она в свой дневник. Несколько скандалов с m-lle Колиньон и той приходится покинуть дом.
Она читает Александра Дюма, Шекспира, Байрона на языке оригинала, она изучает греческий и штудирует Геродота, не оставляя занятий музыкой и рисованием. Приступив к изучению латыни, она в пять месяцев проходит курс, который в лицее проходят за три года.
«После целого дня беготни по магазинам, портным и модисткам, прогулок и кокетства, я надеваю пеньюар и читаю своего любезного друга Плутарха». (Запись от 2 августа 1874 года. На самом деле запись от 2 августа 1875 года, о чем читай ниже.)
В какой-то момент она забывает об отсутствии герцога Гамильтона и, вспомнив про него, снова усердно начинает молиться, чтобы Бог послал ей его в мужья.
Иногда появляется дядя Жорж и вместе с ним в их жизнь привносится скандал.