Вокруг нас сгустилась тишина.
Потом я заметил за ногами Руфи и Стефана проблеск светлых волос. Я поднял взгляд на Руфь.
— Он ее не нашел? — спросил я.
Руфь покачала головой.
— Думаю, Фиби на всякий случай увела его отсюда… она… она спасла ей жизнь.
— О чем вы, черт возьми, говорите? — покачиваясь на ногах, спросил Кай. Брат терял терпение.
Руфь повернулась к Стиксу.
— Фиби взяла с меня обещание на тот случай, если ей не удастся выбраться из общины, когда придет время бежать. Она попросила меня отыскать во внешнем мире ее сестру. Ее зовут Ребекка.
Кай шагнул вперед.
— Это моя жена. Ребекка… Лила, сестра Фиби. Она моя жена.
Руфь прерывисто вздохнула, но вместо ответа повернулась назад. Когда она снова взглянула на Кая, то уже держала за руку спасённую Фиби девочку.
— Фиби была назначена опекуном этой девочки, — произнесла Руфь и поморщилась. — Ее недавно объявили окаянной сестрой Евы.
Я поглядел на Кая, но он ни на секунду не сводил взгляда с малышки. Ее чепец куда-то исчез, и теперь длинные светлые волосы ниспадали у нее по спине, а огромные голубые глаза уставились на ВП.
— Чёрт, — прошептал Кай и сглотнул.
— У нее нет родителей, — лицо Руфи исказилось от горя. — А сейчас и подавно.
Она притянула ребенка к своей ноге и обняла ее.
— Фиби хотела, чтобы девочку забрала ее сестра и помогла ей обрести нормальную жизнь. Фиби сказала… сказала, что она напомнила ей сестру, когда та была совсем маленькой.
Кай стоял молча, и, если не ошибаюсь, у него увлажнились глаза. Руфь ждала, что скажет Кай, но тот смог лишь кивнуть. Руфь провела рукой по светлым волосам Грейс.
— Фиби заботилась о ней, потому что не могла вынести, чтобы с ней обращались так же, как с сестрой. Она держала ее подальше от мужчин, — Руфь указала на девочку. — Недавно Иуда назвал ее Далилой. Ее окаянное имя Далила.
— Как ее зовут? — произнёс Кай низким и надтреснутым голосом.
— Грейс, — проговорил я. — Фиби сказала мне, что ее настоящее имя Грейс.
Кай кивнул и произнёс:
— Значит, бля*ь, она идет с нами.
Я заметил, как все братья переглянулись, не понимая, что за хрень происходит. Это было уже слишком. Всё это было слишком.
Стикс откашлялся, потом начал говорить жестами, Кай, как всегда, перевел:
«Они едут с нами. У нас имеются грузовики в восточной точке, откуда мы вошли. И нам сейчас же нужно отсюда убираться»
Руфь взяла Грейс на руки, и девочка робко уткнулась лицом ей в шею. И мы побежали. Мы свалили из общины. Менее чем через двадцать минут мы уже были на пути к Палачам … оставив коммуну в прошлом.
Вместе с моей верой.
Вместе с моим мертвым братом…
… вместе с последним актом моего искупления.
Потому что я знал, что меня ждёт. Но я был этому рад. Я убил своего брата, потому что это было справедливо.
Теперь пришло время закончить то, что началось давным-давно.
И это тоже будет справедливо.
ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ
Райдер
Когда мы подъехали к обнесенному забором клубу, уже начали сгущаться сумерки. Я, в полном оцепенении, ехал рядом со своими бывшими братьями.
Каждый раз, когда я думал о том, что только что произошло, моё сознание, словно отгораживалось от этого. Я пытался представить себе лица погибших, но все они расплывались в неясное пятно. Пытался вспомнить последний вздох Иуды… но в голове была пустота.
Когда мы приблизились к воротам клуба, у меня задрожали руки. Я попробовал унять дрожь, но ничего не вышло. Я видел, как с соседнего байка за мной наблюдает Смайлер.
Но я никак не мог унять эту грёбаную дрожь.
Как только мы подъехали, ворота открылись. У меня мучительно сжалось сердце, когда я увидел, как двери клуба распахнулись, и на улицу выбежали Белла, Мэй, Лила и Мэдди. За ними мчалась Красотка с Летти. Они совсем не изменились с тех пор, когда я видел их в последний раз.
Белла обыскала толпу лихорадочным взглядом. Когда ее голубые глаза остановились на мне, она прикрыла руками рот. Не сдерживая слёз, она побежала ко мне. Я сделал над собой усилие и слез с байка, чтобы ее поприветствовать. Она застыла передо мной.
— Райдер, — прошептала она, скользя по мне потрясенным взглядом.
Я посмотрел на себя. На мне была кровь Иуды. Подняв руку, я обнаружил, что вся она ярко-красная от крови, а на костяшках пальцев содрана кожа.