— Скажи мне, окаянная. С чего ты взяла, что мне есть дело до твоего имени?
Мое сердце забилось о ребра. Я не ответила. Пророк Каин наклонил голову, пока его лицо не оказалось прямо напротив моего. Он улыбнулся, но это была холодная, унизительная усмешка.
— Ты — порождение дьявола. Ты была создана с единственной греховной целю — искушать чистых и богобоязненных людей. Твое имя ничто, так же, как и ты сама. И ты останешься ничем до тех пор, пока не выйдешь замуж, и я не очищу тебя от твоего врожденного распутного очарования. Величайшая миссия Пророка — победить самого дьявола. Дьявола, который создал тебя для того, чтобы губить хороших людей.
Пророк Каин погладил меня по щеке.
— Даже стоя здесь сейчас, я чувствую твою притягательность. Я хочу тебя, шлюха дьявола. Ты, в буквальном смысле, самое прекрасное создание, какое я когда-либо видел.
Его глаза потемнели от желания, и я потрясенно уставилась на него. Но вдруг его рука, словно змея, быстро дёрнулась назад и ударила меня по щеке. Застигнутая врасплох, я споткнулась о неровный каменный пол и упала, заслонив ладонями лицо от новых ударов. Он присел рядом со мной. Когда он снова поднял руку, я вздрогнула… но он лишь откинул назад свои длинные каштановые волосы.
— Окаянная, твое имя для меня ничто. И будет просто замечательно, если с этой самой минуты и вплоть до наступления Армагеддона, ты не станешь трепать в моем присутствии своим змеиным языком. Я не потерплю дерзости, особенно от тех, кто рождён и создан для того, чтобы ввести меня в грех.
Пророк Каин подал знак Соломону и Самсону. Они пересекли комнату, и Самсон поднял меня на ноги.
— Отведите ее в камеру, — приказал Пророк. — Вскоре состоится свадьба. Скажите ее опекунам, чтобы ее подготовили.
— Да, господин, — ответил Соломон.
Не дав мне времени прикрыть голову и лицо, они вывели меня из комнаты и из особняка. Мы поспешно проследовали по траве и по гравийной дорожке, которая привела нас обратно к тюремному корпусу.
Стараясь поспевать за их стремительными шагами я, как могла, мчалась за ними, прижимая к груди больное запястье. От удара Пророка Каина у меня начала опухать щека, но я не замечала боли. Её заслонила внезапная правда о том, во что совсем скоро превратиться моя жизнь. Это должно было случиться. Я об этом знала, но это знание не избавляло от страха перед нелегким будущим, что ждало меня впереди.
Мне предстоит выйти замуж за этого человека. Я боялась и помыслить о том, каким будет этот брак… моя жизнь… и кем стану я, в кого он меня превратит — в сломленную, никчемную… окаянную женщину, которой он меня считал. Но я должна довести дело до конца. Другого пути нет.
Соломон и Самсон привели меня в камеру. Из коридора послышались голоса брата Стефана и сестры Руфи, они спрашивали охранников, что произошло. Признал ли меня Пророк окаянной.
Я тяжело опустилась на жесткий пол. Закрыв глаза, я прислонилась головой к каменной стене, отделяющей меня от камеры Райдера. Я попыталась дотронуться до запястья, но тут же поморщилась и задохнулась от боли.
Я взглянула на всё ещё зажатый у меня в руке чепец и ткань, которая всё время закрывала моё лицо. Я подняла ее вверх, пока она не заслонила струящийся из окна свет. Несмотря на то, что материя была легкой, она казалась мне удушающей маской бремени.
Моя щека пульсировала. Я выпустила из рук ткань, глядя на то, как нежный шелк, кружа, опустился на пол. Я тут же снова его подняла, понимая, что должна все время его носить.
— Хармони? — позвал меня тихий, грубый голос.
Я пыталась подавить свои эмоции, но никак не могла побороть отчаяние, навалившееся на меня от того, как стремительно испаряется моя сила.
— Мое имя — ничто. Как и я сама.
Прокручивая в голове встречу с Пророком, я почувствовала, как у меня в груди образуется бездонная пропасть.
— Хармони? — уже громче и настойчивее произнес Райдер. — Что случилось? В чём дело?
Я втянула сухими губами влажный воздух и поддалась страху, который нарастал во мне уже несколько дней.
— Мое имя ничего не значит. Я — порождение дьявола, созданное специально, чтобы вводить людей в искушение. Я — олицетворение греха. Очаг зла, скрывающегося глубоко внутри…
Я умолкла, практически захлебнувшись словами, которые не собиралась говорить. Но я их сказала. Пророк меня увидел. Не осталось никаких сомнений, что это правда.
Еще раз глубоко вдохнув, я повернула голову к проглядывающейся в цементе щели.