— Брат, я хочу, чтобы ты был на моей свадьбе. Хочу, чтобы ты увидел, как я женюсь на шлюхе дьявола, а потом на виду у всех наших людей очищу ее от первородного греха.
Все моё тело превратилось в тяжелую глыбу льда. Свадьба… Иуда женится на Хармони, а затем возьмёт ее перед всем нашим народом, чтобы начать божественное избавление от ее греха. Он трахнет ее у всех на виду после того, как они поженятся. И зная моего брата, он сделает это жестко.
Хармони. Нет! Это её убьет.
Ожидая моего ответа, Иуда наклонился ближе. Внезапно весь накопившийся внутри меня гнев вырвался на свободу. В яростном приливе сил я повалил Иуду на землю. Мой брат, уступающий мне и в силе, и в боевых навыках, упал на спину. Обхватив его за шею, другой рукой я зажал ему рот, чтобы он молчал. Иуда боролся, метался подо мной на полу. Встретившись с ним глазами, я увидел в его взгляде потрясение и животный страх.
По моим венам хлынул адреналин. От чудовищности того, что я собирался сделать, меня затрясло. Я напряг руку, обхватившую шею Иуды, и начал ее сжимать. Иуда царапал мне плечи, впиваясь ногтями в мою плоть. Но он никогда раньше не дрался. Пять лет жизни с Палачами не прошли даром. Они научили меня убивать. Быстро и грамотно.
Беспощадно.
— Нет, — беззвучно, одними губами, произнес Иуда, когда я сильно сдавил ему горло и увидел, как его кожа начинает покрываться красными пятнами.
Его организм погибал от нехватки кислорода. Я говорил себе не смотреть Иуде в лицо. Я понимал, что должен совершить это убийство, но не мог оторвать глаз от прикованного ко мне взгляда Иуды.
— Нет, — посиневшими губами снова прошептал он.
— Брат…, — умолял Иуда, и у него увлажнились глаза.
Когда на его глаза навернулись слёзы, казалось, каждая из них острым кинжалом вонзается мне в грудь. У меня перед глазами пронеслись наши с ним жизни, и моя твёрдая решимость его убить, действительно довести дело до конца, начала ослабевать. Иуда смеялся вместе со мной, когда мы с ним росли, совершенно одни, только я и он. Иуда всегда мне помогал, когда у меня не получалось понять Священное Писание. Он встречал меня с распростертыми объятиями, когда я сбежал от Палачей. Он не задавал мне никаких вопросов. Никогда во мне не сомневался… он был моим младшим братом… был для меня всем…
— Зачем? — прохрипел я, и у меня из глаз, обжигая щеки, хлынули горячие слёзы. — Зачем тебе понадобилось всё испоганить?
Иуда попытался помотать головой, чтобы оправдаться. Моя рука железными тисками сжимала его шею. Ногти Иуды сильнее впились в мою плоть, и я прорычал:
— Ты должен был оставаться на моей стороне, даже если я облажаюсь. Ты поклялся, что всегда будешь со мной, всегда будешь меня поддерживать. Какого хрена ты пошёл против меня? Откуда, черт возьми, в твоем сердце столько яда, что в своём стремлении к кровопролитию ты губишь наш народ и нашу веру?
Я сверлил его взглядом. Иуда зажмурил глаза. Я увидел, как он шевелит губами в попытке что-то сказать. Когда ему это удалось, моё сердце раскололось надвое.
— Прости… меня… брат…, — открыв глаза, произнес он. — Прости, что подвел тебя… Каин… Я… я люблю тебя…
У меня из груди вырвался рёв, и руки соскользнули с его шеи. Он мой брат. Он, бл*дь, мой брат!
— Я не могу, — сказал я, тяжело опустившись на ноги. — Ты всё, что у меня есть. Я не могу…
Кашляя и захлебываясь, Иуда судорожно хватал ртом столь необходимый ему воздух. Оглянувшись на меня, он метнулся к ступенькам, ведущим на сооруженное в комнате возвышение. Я ждал, когда он заговорит. Я протянул ему руку в ожидании, что он ее возьмет.
Мне хотелось, чтобы он со мной поговорил, чтобы выслушал то, что я должен ему сказать. Вместо этого, он неожиданно закричал:
— Охрана! ОХРАНА!
В комнату ворвались трое охранников. Они подбежали к Иуде и помогли ему подняться на ноги. Иуда указал на меня.
— Заберите его и накажите.
Иуда хрипло откашлялся, потирая шею с уже проступающими на ней синяками.
— Он только что пытался меня убить. Он только что пытался расправиться с вашим Пророком!
Последователи-охранники мигом развернулись ко мне, на их бородатых лицах бушевала дикая ярость. Я даже не отреагировал. Я знал, что за судьба меня ждет. Они меня убьют. От иронии происходящего я чуть не рассмеялся. Я пытался убить Иуду, но не смог. Несмотря на его недостатки, я все же слишком сильно его любил. Он был моим братом, моим близнецом… моим лучшим и единственным другом.
Я не мог лишить его жизни.
Он явно не питал ко мне такой же привязанности. Я увидел это, когда он посмотрел на меня сверху вниз, и на его губах проступила лёгкая победоносная ухмылка. Его победа, его власть надо мной. Я не сопротивлялся, когда охранники подняли меня на ноги, и до самой двери не сводил глаз с Иуды.