— Знаю, — сказал я, чувствуя себя полным дерьмом.
Затем поднял голову.
— У меня нет слов, помимо того, что мне жаль. Если бы я мог вернуть все назад, я бы сделал это, не раздумывая. Я бы остался с Палачами и подробно рассказал им, кто конкретно вмешивается в их бизнес. Но это не возможно. И поэтому мне чертовски жаль.
— Ты никогда не был морпехом, так ведь? Все это было лишь дурацкой сказкой для прикрытия.
Я вздохнул.
— Я никогда не служил. Я изучал медицину в общине. Моему дяде хотелось, чтобы я мог исцелять людей, — у меня вырвался короткий невесёлый смешок. — Ему хотелось, чтобы я был похож на Христа. Чудесным целителем нашей паствы. Но нет, не было никакой военной службы. Перед тем, как приехать сюда, я ни разу не покидал свой дом.
Лицо Смайлера, казалось, дрогнуло. Но он быстро успокоился и указал на одежду.
— Тебе лучше переодеться. През скоро тебя отправит. И Райдер…
В ответ я вскинул подбородок.
— Не вздумай облажаться, надеюсь, это не очередная гребаная ловушка.
— Это не ловушка. Даю тебе слово.
— Ну, твое слово теперь для меня пустой звук. Но одно я тебе обещаю, — он подошел ко мне вплотную. — Если ты заманишь нас в ловушку, если всё это какое-нибудь долбаное представление, достойное Оскара… Я прикончу тебя собственными руками.
На этом мой бывший лучший друг вышел из сарая. Я набросил на себя одежду. По мере того как по телу растекалось знакомое ощущение кожаной одежды, я почувствовал что-то, чего не чувствовал уже очень давно.
Правильность. Все это дерьмо казалось таким чертовски правильным.
Снаружи послышался звук голосов. Дверь со стуком распахнулась. В дверном проеме стоял Тэнк.
— Выметайся отсюда, — приказал он.
Стук байкерских сапог, в которых было так чертовски удобно моим ногам, громом прогремел по старому полу сарая. До моего носа донесся приятный запах кожи, успокоив мои нервы. Когда я подошел к двери и шагнул наружу, то увидел, что все братья собрались вокруг… все они стояли вокруг гребаного матово-черного хромированного чоппера.
Того же самого, что когда-то был у меня.
Смайлер бросил мне ключи. Кай подошел ко мне вплотную. Он окинул презрительным взглядом мою кожаную одежду.
— Это тебе не подарок к возвращению домой, ясно, кретин? Это чтобы ты, бл*дь, проник в то место незамеченным, и чтобы мы могли отследить каждый твой шаг.
Вик постучал по баку чоппера.
— Система GPS. Какое о*уительное изобретение для выслеживания!
Кай толкнулся грудью мне в грудь.
— Всего один неверный поворот, любой намёк на то, что ты перебежал к своей давно потерянной семейке Мэнсонов, и мы об этом узнаем, — он приблизился губами к моему уху. — А потом придем за тобой и твоим братом-растлителем детишек.
Я стиснул челюсти.
— Я не облажаюсь, — сказал я. — Я хочу, чтобы эти люди спаслись. И чтобы все остальные ублюдки умерли. И Иуда…, — я выдавил из себя эти слова. — Он твой. Как я и обещал.
Стикс похлопал Кая по плечу. Кай отошел в сторону, и Стикс сказал жестами:
«АК решил дать тебе четыре часа форы на то, чтобы ты выполнил свою часть плана. Мы придем сразу за тобой и сделаем свою. И лучше, чтобы к тому времени этот вход был открыт, как ты и говорил. Если кто-то попадется нам на пути — ребенок, сучка или хрен — мы их всех уничтожим. Понял?»
Я кивнул головой. Несколько секунд Стикс продолжал неподвижно стоять передо мной, пристально глядя мне в глаза, чтобы донести свою мысль. Я смотрел на него. През ухмыльнулся, а затем шагнул в сторону.
Я перекинул ногу через седло чоппера. Потребовалась всего пара минут, чтобы мышечная память вернулась, и я почувствовал себя полностью в своей тарелке. Я сунул ключи в зажигание. Когда заревел двигатель, я заметил впереди Булла на его Харлее.
«Булл проводит тебя, чтобы убедиться, что ты, бл*дь, не свернул, куда не следует. Потом, до нашего приезда, ты сам по себе, — жестами сказал Стикс. — Не облажайся»
Кивнув, я дал по газам. Булл выехал на узкую гравийную дорогу, ведущую от сарая к зданию клуба. По мере того, как чоппер мчался вперед, я сосредоточился на предстоящей задаче.
Через несколько часов все будет сделано.
Я проигнорировал ноющее чувство, возникшее у меня внутри. У меня оставалось около часа езды до того, как ситуация станет совершенно неуправляемой. Поэтому мне хотелось просто ехать. Всё становилось проще, когда вокруг не было никого, только я и дорога.
Став Пророком, я забыл все это, забыл это удивительное чувство свободы. Но я пообещал себе никогда больше этого не забывать.