58. Неутомимое любопытство Петра Великого в основательном всего исследовании
Между Нарвою и Ревелем, около 100 верст от последнего города, стоит на большой дороге изрядная каменная церковь, именуемая Гальяль. В оной находится с древних шведских времен, между прочими гробницами прежних владетелей тамошних поместий, так же одна, в которой 1632 года похоронены две девицы фон Гроот, которые и доныне нетленными пребывают. Проезжая сие место 1752 года июля месяца, велел я поднять камень и нашел сии два тела в вышеописанном состоянии: нагими, иссохшими, желтоватыми и без малейшего духа. Кожа по всему телу казалась подобною искусством выделанной и натянутой свиной коже, и будучи пальцем или палкою в живот вогнута, расправлялась с сильною упругостью; внутренности же иссохшими быть долженствуют, ибо я, осязая их, ни малейшего знаку оных не нашел. Пономарь, отваливший мне сей гробницы камень, рассказал при сем случае, что Петр Великий во время Шведской войны, приступая к Ревелю и расположась своим станом, стоял несколько недель близ сего места. Он, услышав о сих нетленных телах, не хотел тому поверить, а чтоб исследовать самому истину сей вещи, повелел царь принести сии тела в свой стан, прилежно их рассмотрел и изъяснил находившимся при нем генералам естественные причины сего неповреждения; спустя несколько дней приказал он их обратно отнести в их гробницу и ни мало тому не удивляться.
59. Благоразумная осмотрительность и осторожность Петра Великого при доносах
После сражения при Полтаве Петр Великий принимал в свою службу всех шведских офицеров, которые объявили желание служить ему и присягнули, по большей части с теми же чинами, какие имели уже они в шведской службе. В числе сих офицеров находился Полковник Остман, который дав присягу отправлен был в Казань к новому своему полку. Там по несчастью случилось с ним весьма неприятное происшествие, которое кончилось бы его погибелью, если бы благоразумная осмотрительность Петра Великого и осторожность не послужила к его спасению. А именно, один из его денщиков, которого велел он за пьянство и дурное поведение наказать батожьем, закричал на него «слово и дело».
По обыкновению, наказание было остановлено и как денщик, так и полковник были взяты под караул и отвезены в Петербург, в Тайную Канцелярию. Там денщик доносил на полковника, что он поносил его царское величество бранными словами. Он твердо стоял в своем доносе и три раза выдержал пытку. Государь уведомлен будучи о сем, приказал привести к себе. Полковника, объявил ему, в чем его обвиняли, и требовал, чтобы он добровольно признался в своей вине, зная, что по порядку следует самого его допрашивать, и он под пыткою должен будет сказать правду, Притом его величество пристально смотрел в лицо Полковнику, чтобы приметить в нем некоторую перемену, или притворство.
Полковник свободно отвечал государю, что он не только не говорил, но и не думал того в чем злобный денщик его обвиняет, и уверил, что он даже не знает столько по-русски и никогда с денщиком своим столько на сём языке не говаривал, чтобы он мог услышать от него такие слова, о каких он доносит. К тому ж и не имел он ни малой причины к неудовольствию против его величества, будучи из пленных принят на в службу с прежним своим чином, извлечен из бедности и приведен в благополучное состояние. Итак он солгал бы на себя, если бы сказал, что он говорил что-нибудь такое, в чем денщик на него доносит. Петр Великий отпустил его потом от себя, не спрашивая более, и приказал отвести обратно под караул. На другой день послал он к пытанному Денщику искусного в увещаниях священника приготовлять его к смерти, и приказал ему особенно стараться о том, чтоб осужденный во всем на исповеди признался и ничего не утаил. Священник исполнял свою должность ревностно, и в третий день, когда надлежало денщика в последний раз исповедать и сделать ему последнее увещание, чтобы он ничего не утаил, ибо на другой день назначено было казнишь его, наконец денщик признался, что он ничего более на совести не имеет, кроме того, что желая отомстить своему полковнику, оклеветал его. И так благорассуждением Петра Великаго и мудрым его поступком открылась невинность полковника и злоба денщика. Потом его величество по справедливости приказал злобного клеветника живого колесовать, а невинного полковника с награждением отпустил обратно к его команде.[69]
69
От Нарвского купца Фридриха Крамера, который тогда между Нарвскими пленниками находился в Казани.