- Как Хейли?
- Она ждёт, пока ты оклемаешься. Я советую тебе поспать, а утром мы перевезём тебя.
И бред закончился, но на смену ему пришёл настоящий кошмар. Реанимация, боли внизу живота, рвота, частичная дееспособность приводили в ужас, но Саймон знал, что это пройдёт. Он жил мыслью о том, что вот-вот ему принесут Хейли, он, наконец, обнимет её, не сдержав слёз. Но юноше ребёнка так и не несли. Джозеф заверял, что ему надо прийти в себя, что сейчас он даже ходить не сможет. Саймон доверился врачу. Медсёстры помогали ему вставать. Первые шаги давались с трудом. На пятый день омега почувствовал себя человеком. Самостоятельно мог дойти до туалета и съесть какую-то жижу на ужин. Он каждый день просил, чтобы ему показали дочь, но Джозеф отнекивался. Бета спросил, не хочет ли он встретиться с Райаном, который торчал в больнице все эти дни, или позвонить брату, который не переставал терроризировать телефон. Саймон отказался. Он мог думать только о ней, той, которую выстрадал.
Кувез. Ещё сутки назад Саймон и не догадывался о значении этого слова. Нет, он его слышал, конечно, но в жизни ни разу не сталкивался, пока вот случай не подвернулся. Юноша стоял у большой стеклянной стены и ревел. Как только он увидел Хейли в кувезе, как только услышал вердикт Джозефа, его затрясло, а слёзы как-то сами пробились наружу. Теперь он стоит здесь целый день со вчерашнего утра, напротив детской реанимации, где его единственный ребёнок лежит в этом прозрачном ящике, борясь за жизнь самостоятельно. И слёзы не перестают течь, потому что Джозеф был предельно искренен, сказав, что преждевременные роды мог вызвать он сам своим стрессом.
И была злость, конечно. На одного лишь человека, отравившего жизнь омеги. Хотя, собственная вина душила его всю предыдущую ночь, сейчас осталась лишь усталость.
- Саймон!
Юноша застыл, повернувшись с трудом на голос.
- Ты никогда не называл меня по имени. Ни разу.
Было чрезвычайно непривычно слышать от Райана собственное имя. И когда-то Саймон думал, что это станет музыкой для его ушей. Сейчас же сей факт ни капли не обрадовал.
- Я предположил, что ты здесь.
- А какая тебе разница? С чего вдруг ты рвёшься сейчас увидеть меня, а последние несколько месяцев игнорировал?
- Я был не прав, - спокойно сказал альфа, смотря на кувез, в котором лежала его дочь. – Моё поведение могло спровоцировать преждевременные роды.
- Могло? Гловер, я думал, что ты куда умнее и сообразительнее! Не могло, а спровоцировало!
- Ты сейчас так похож на брата, - мужчина повернул к нему голову и слегка улыбнулся.
Саймон готов был вспыхнуть от злости и негодования. Но вместо этого он отошёл от него на пару шагов и обхватил себя руками. Было некомфортно рядом с Райаном. От него до сих пор веяло угрозой.
- Я хочу поговорить о дальнейших наших планах.
- Ты хотел сказать, твоих планах на меня и Хейли?
- Почему именно Хейли? – казалось, Райан не был удивлён, что его ребёнку уже дали имя.
- Почему именно Эрик? – язвенно.
Гловер вновь улыбнулся, словно перед ним стоял непоседливый ребёнок, спросивший, почему при открывании газировки слышится пшикающий звук.
- Саймон, - альфа приблизился, юноша отшатнулся, - это же наш общий ребёнок. Я не хочу лишать её тебя. Мои чувства не берутся в расчёт. То, что ты сделал с Крейгом, останется только между нами, но подумай о её будущем. Я не такой жестокий, чтобы забрать её у тебя, но и сам не отдам девочку. Либо мы находим компромисс, либо будем судиться за опеку. И поверь, я выиграю.
- Ну вот, - Саймон усмехнулся, - ты мне угрожаешь. Знаешь что, Гловер, катись ты к чёрту! Я всего лишь обманул тебя, да, сознательно и с полным пониманием последствий. Лучше бы ты меня избил тогда. Но что ты сделал? – омега всплеснул руками, начав раздражаться и повышать голос. – Запер меня. Запер одного, беременного, сходящего с ума от тоски и возможной неутешительной перспективы. Из-за тебя я чуть не потерял её, - юноша указал за стекло на кувез, - я боролся за свою дочь. А что делал ты? Держал меня за руку в машине и говорил, что сейчас мы приедем в больницу и мне надо всего-навсего потерпеть? – Саймон утих, насупившись. – Понимаешь, Райан, я унизил тебя, сыграл на эго, самолюбии, и да, возможно, я не достоин прощения. И подвергнуть меня стрессу, наверное, было справедливо, но за что ты так с ней? – омега начал плакать. – Что твоя дочь тебе сделала плохого? То, что она от меня?
Гловер хотел подойти, но юноша вновь отшатнулся, выставив руку.
- Не надо мне ничего говорить. У меня сформировалось мнение о тебе, Райан. И я не позволю дочери остаться с таким человеком, как ты. Ты же монстр, Гловер. При каждом ущемлении твоих прав ты будешь так себя вести? Ты поднял руку на нас с Крейгом, и мы заслужили, да, но мы же омеги. Как и твои дети. Я верю, что ты любишь Эрика, возможно меньше, чем себя, но он дорог тебе, и вряд ли ты поднимешь и на него руку, но я не могу быть в этом так уж уверен. Я могу оправдать тебя твоим полом и натурой, но... – Саймон посмотрел на любовника с лютой ненавистью, - если с ней что-нибудь случится, я убью тебя. Возможно, я буду идти к этому лет двадцать, но в покое тебя не оставлю.
Мужчина помрачнел. Он опустил руки, спокойно смотря на омегу.
- Мне сделали операцию, - юноша всхлипнул, утирая слёзы. – Удалили часть родовой полосы, сделали всё грамотно, чтобы спасти Хейли. Но тебе ведь не понять, да, отчего я так взъелся, ну подумаешь, умрёт эта, родит других детей, так? Эти роды были не естественными. Есть вероятность, что я больше никогда не смогу иметь ребёнка. Конечно, можно лечиться и составить прогноз до конца индикта, но сама вероятность просто убивает меня. Я относительно здоров и молод, а эта девочка, которая сейчас лежит в злосчастном инкубаторе, возможно, мой единственный ребёнок, и мне страшно, Райан, ведь она может и не выжить. И если так произойдёт, то я останусь один, бездетный и никому не нужный. Теперь ты понимаешь, что сделал со мной?
Омега осел на пол и спрятал лицо в ладонях, начав рыдать и сотрясаться. Естественно, альфе не понять, каково это. Гловер вздохнул, вновь посмотрев на кувез.
- Если что-то понадобиться, позвони.
- Да уходи просто, и лучше вообще не возвращайся, я смогу сам о ней позаботиться.
- Нет уж, - теперь начал злиться мужчина, - думаешь, я так просто отпущу тебя после почти года лжи и обмана? Как только будет можно, я куплю кувез, и её перевезут домой. Ты останешься рядом с ней так надолго, насколько позволю я. Состояние нашей дочери – это не только моя вина, Саймон. И как бы ты не распинался, всё буду решать лишь я.
Юноша даже не поднял на него глаз. Слышал только, как мужчина удаляется, и не знал, ненавидеть его или просто наплевать.
Джозеф очень долго противился транспортировке Хейли. Новый кувез он позволил поставить рядом с кроватью Саймона, который через неделю уже почти отошёл от операции. Гловер оплатил палату, обслуживание, питание. Но сам в больнице так и не появился больше. Зато к Саймону часто наведывался Эрик. Он утыкался носом в стекло кувеза и улыбался.