- Не унижался. Ты был предельно собран для своего состояния и откровенен. Только вот, Саймон, я хочу знать на этот раз точно всю правду, - он посмотрел на омегу, склонив голову, - не играешь ли ты со мной вновь?
У того аж дух перехватило. Он сглотнул, смотря на Гловера невероятно напуганными глазами.
- Просто скажи мне, чего ты хочешь от этой жизни, начиная с этой минуты. Что для тебя приоритетнее? Расскажи мне про свои желания.
- Ты многого просишь.
- И всё же?
Саймон посмотрел на мужчину, вновь окунаясь в синеву глаз, вспоминая, как сделал это в первый раз, и решил, что стоит рискнуть. Даже если Райан его вышвырнет, почему бы просто не раскрыться, чтобы попросту стало легче. И он начал рассказывать. Слова сами слетали с губ, поток предложений он не контролировал, отдался порыву. Всё говорил и говорил, то шмыгая носом, то всхлипывая, редко поглядывая на альфу, но рассказал всё, что скрывал: страхи, желания, чувства. Гловер внимательно слушал, продолжая сидеть по-турецки. А под конец, когда Саймон начал плакать от избытка эмоций, просто улыбнулся, придвинувшись вплотную к омегам, поцеловал юношу в лоб и взял дочь на руки.
- Я боялся, что ты обманываешь меня.
- Больше нет, - Саймон неуклюже вытер слёзы, потерев и так красный нос. – Я пойму, если ты не простишь меня. Но ты, Эрик и Хейли... я люблю вас и не хочу оставлять.
Райан лукаво посмотрел на юношу, вновь улыбнувшись.
- Я готов дать тебе шанс.
- Почему? – омегу это ошарашило. Он приоткрыл рот от удивления, недоверчиво смотря на мужчину.
- Да потому что ты мой. Твой запах, он не изменился после родов. Ты всё так же сильно пахнешь для меня. Ещё насыщеннее и желаннее.
- Гловер, - спокойно, - когда ты понял?
- Давно, - лукавая улыбка с губ мужчины не сошла. – Я просто выбрал не того близнеца.
Саймон хмыкнул, улыбаясь.
- Что нам делать?
- Постараться построить отношения. Без лжи и боли.
- Ты почти меня не знаешь.
- Но я готов узнать, потому что был счастлив с тобой, потому что люблю и чувствую, что не смогу отпустить. Ты мой последний шанс.
Саймон вновь всхлипнул, садясь рядом и облокачиваясь на плечо альфы. Они оба смотрели на дочь, молча.
Начинать жить заново было сложно. Но у Саймона будто бы открылось второе дыхание. Райан ухаживал за ним, как будто они только-только познакомились. Ходили на свидания, украдкой занимались нежным сексом. Узнавали друг друга. У Гловера было много минусов, но все они оказались ничтожными по сравнению с тем чувством, что он обрушил на юношу и детей. В его спокойствии и серьёзности нельзя было раньше разглядеть человека, нуждающегося в поддержке и любви. Он словно преобразился. Стал более улыбчивым, уступчивым. Даже однажды сам заказал всем пиццу. Смотрел, конечно, на эту фастфудную вакханалию с отвращением, но молча, не сказав и слова против. Это счастье оказалось настоящим и не проходящим, отчего Саймон и начал бояться. Он будто бы влюбился в мужчину вновь, обрёл дом и семью, ощущая себя по-новому, но в душе зародился страх. Они быстро притёрлись друг к другу, отчасти забыли прошлое и построили себе новое настоящее. Саймон хотел жить и наслаждаться моментом, но ему что-то мешало.
Хейли уже сама садилась и начала ползать. Эрик нашёл новых друзей и согласился пойти в школу, хотя такое скопление народа в одном здании его здорово пугало. Впервые в жизни Саймон почувствовал себя бесполезным. Он стал более неспокойным, нервным. Да, Райан признался, что его запах для него как капкан, в который он уже угодил. И вроде бы любил юношу, и уделял внимание. Секс у них был хороший. Но Саймон ощутил, что вновь проживает жизнь не свою. Крейгу тоже было сперва хорошо, а потом всё посыпалось. Одним вечером омега понял, что обманывал себя. Он хотел остаться рядом, быть с Райаном и Эриком, воспитывать Хейли. Но ему нужно было нечто большее. Было ощущение, что Гловер держит его на расстоянии, что некуда больше двигаться, нет будущего. Он постоянно вспоминал слова близнеца. Тот звонил часто, изначально был рад, что бывший муж и брат вместе, воспитывают детей, а потом предостерёг близнеца:
- Тебе этого будет мало. Я знаю, ты такой же, как я.
- О чём ты? – Саймон улыбался, искренне не понимая, к чему ведёт Крейг.
- Близняшка, просто поверь. И когда ты поймёшь это, то не скрывай, иначе повторишь мою судьбу.
- Райан, - позвал мужчину омега, - я хочу спросить.
- Спрашивай.
Альфа уже ложился спать, посмотрев на юношу, застывшего у туалета.
- Кто я для тебя? Парень, любовник, партнёр? Я хочу знать свой статус.
- Ты с братом говорил, да? – обречённо и устало. – Что он вбил тебе в голову?
- Нет, - Саймон подошёл и сел на край кровати. – Я ощущаю себя, как тогда. Лишним. Только на этот раз, роль играешь ты. Ответь мне, Райан, и я успокоюсь.
- Что ты хочешь услышать?
- Правду, - юноша повернул голову, смотря на мужчину. – Если ты несчастен со мной, я должен знать. Я чувствую, что что-то не так. Потому что я вновь ощущаю себя никем.
- Ты родил мне дочь, мы родители.
- То, что ты отец моего ребёнка, аргумент так себе, - с сарказмом.
- Может, ты сам себя накрутил?
- Нет. Не обвиняй меня в этом.
- Что тебе не хватает? – Райан сел, серьёзно смотря на партнёра.
Саймон потёр переносицу, решаясь на откровенный ответ.
- Тебя.
Альфа растерялся.
- Поясни.
- Ты чувствуешь меня, мой запах, ты понимаешь, что я принадлежу тебе только потому, как я пахну. И, наверное, любишь. А у меня, Райан, кроме любви и влечения ничего нет. Я чувствую тебя, но иначе. Мы не привязаны друг к другу. Я боюсь будущего.
Гловер отвернулся. Саймон смотрел на его напряжённую спину, желая коснуться.
- Расскажи мне, почему ты отказал Крейгу в метке. Чего ты боишься? Будь откровенен со мной.
Райан вздохнул, так и не повернувшись.
- Из-за Форда. Когда он познакомился с Мони, то влюбился, как мальчишка. Он говорил, что она божественно пахнет для него. И всё было хорошо. Потом она забеременела первым ребёнком. Форд предложил ей метку, ведь они любили друг друга, были уверены в будущем, тем более, скоро родится ребёнок и ничего не изменится. Я был на церемонии. Очень красиво, событие полное любви. У неё потекла кровь, брат принял её, пометив себя. Они были счастливы. Потом родился Кевин. Я не помню сколько прошло времени, но как-то днём мне позвонил Форд и сказал, что не любит жену. Для меня эта новость была шоком. У них был идеальный брак, на них стоило равняться. Ведь наши родители не особо были счастливы вместе, и мы с Фордом ещё в детстве решили, что построим свои судьбы иначе. У нас будут любящие партнёры, с которыми мы проживём всю жизнь. На Ри я женился по молодости и глупости. Форд, видя этот брак, не торопился. И по мне так Мони была прекрасной женой. Я идеализировал их союз. Поэтому слова брата были словно удар ножом. Я переживал, наверное, сильнее, чем он. В итоге выяснилось, что у Форда есть любовница, хоть она и не мешает ему спать с собственной женой и воспитывать Кевина. Потом родился Сьют. После его рождения Мони призналась, что у неё есть другой мужчина. Они хотели развестись.