Этот вой, был издан явно не глотками пастушьечих волкодавов. Они периодически подавали свои голоса, ругая снежную погоду и тупых овец.
Но этот леденящий душу и кровь вопль, сразу посеял смертельную тишину.
Туман раздвинулся и Ректор увидел, как в окружение нескольких огромных косматых фигур, находиться голый старик. Рядом, в землю был вкопан перевернутый католический крест. Видимо, обросшие шерстью ребята, решили с бедным дедулей немного поразвлечься. Тут один из них обернулся и его глаза, буквально вцепились в притаившегося Олега Павловича.
Потом, спустя час, уже греясь в зале гостинице и попивая горячий глинтвейн, Ректор узнал, что спасенный им старичок, оказался Владыкой влиятельнейшего вампирского клана, Влад-Драгош Четвертый. Именно тогда, у них зародились ростки совместного плана по узакониванию в общей гражданской жизни вампиров.
И спустя каких то сто пятьдесят лет, произошло то, что подвергло в шок всю общественность.
Люди узнали, что вампиры существуют, и мало того, они готовы влиться в сообщество людей. Отказаться от употребления крови, помочь в развитии медицины, открыть те грани бытия, которые были ранее недоступны.
Конечно, было много проблем. Бунты людей, не веривших новым соседям. Революции вампирских кланов, не желавших жить по новому. Но объединенными усилиями Фамилии Ноастрэ и Ректорату, удалось удержать мир на пороге войны.
И это была первая, крупная победа Олега Павловича на международной арене. О Московском Ректорате, заговорили во всем мире. А запатентованные лекарства от множества ранее неизлечимых болезней, плюс эликсир продолжения жизни, позволило его организации стать финансово независимой.
Много воды с тех пор утекло. Но по прежнему, на тонкой цепочке, висела капля крови истинного вампира. Знак, вечной признательности за спасение своей бессмертной жизни. И знак дружбы. Дружбы между Спилером и Высшим вампиром.
Но сына своего единственного, Влад-Драгош Четвертый боготворил. Как бы это дико не звучало. А Иннокентий пострадал. Да и появился он в одном купе с Иваном, тоже наверняка не просто так. Читающие Пути, у вампиров, исторически были очень сильны. Возможно, они предвидели чем все закончиться и Влад-Драгош Четвертый начал свою игру. Дружба дружбой, а табачок врозь!
Словно бы негодуя на такие мысли, искра крови, на которую задумчиво взирал Ректор, держа ее на ладони, яростно полыхнуло кровавым. А может не негодуя, а подтверждая? Кто их, вампиров, разберет?
Так, с основными «блюдами», вроде разобрались. Остался диджестив. Да не обычный. А с горьким привкусом. Джалия и Серый Тракт. Что может связывать девушку и этот путь? Вот вопрос.
Верить в то, что Джалия может быть одной из дочерей Фурей, Олег Павлович, отказывался. Как и драконы, которые не могли находиться в этом Домене дольше положенного времени, так и фурии, рожденные в Хаосе. Призрачные слои вмиг затянут и пожрут.
Но что, могла искать невеста его сына там, где за серой дымкой, тянувшейся вдоль древнего пути, возвышалась потрескавшаяся от времени статуя Хранителя?
Вернее, бывшая невеста, поправил себя сам Ректор.
Он и сам, был там. Он хотел прикоснуться и узнать, что скрывает изменчивая разноцветная пелена, за грузными плечами гротескного война. Но его не пустили. Статуя внезапно ожила, три каменных волка полыхнули бездонными глазами, враз оскалили клыки. А Хранитель, спокойно оповестил юного Спилера, что если ему не назначено, то дороги нет. Тогда Ректор, не решился спорить. Чувствовал, не по зубам ему этот старый воин и три его волка.
Он ушел, не солоно хлебавши. На мгновение, когда он обернулся, чтобы еще раз посмотреть на феерию красок, завеса распахнулась, и он вдалеке увидел Дом. Дом, постоянно менял свои очертания, от чего у Олега Павловича внезапно закружилась голова и хлынули слезы из глаз. Завеса схлопнулась.
И вот на тракте, опять струится серый туман, и так же неподвижно возвышается каменная потрескавшаяся от времени статуя старого война, опирающаяся на длинное копье, с длинным и кривым наконечником. Возле ног застыли черно-бурые волки.
На мгновение, из-под каменных век одного из них, бликнула бездонная тьма.
Олег Павлович никогда не страдал излишней застенчивостью, и, конечно же, он поинтересовался у Джалии, что она потеряла на Сером Тракте.