С окончанием войны отпала надобность в различных специальных организациях разведки, которые в Лондоне в эти годы росли как грибы, и перед министерством иностранных дел встал вопрос, как бы все-таки сохранить многочисленные добавочные источники, обогащавшие сведениями его секретные папки и картотеки. Было много разговоров о том, как сделать структуру Форейн Офис более «обтекаемой», как «демократизировать» дипломатию и бороться с традиционной рутиной. Но каждый раз, когда дело шло о Советском Союзе и странах народной демократии, все эти громкие слова и благие намерения сводились к одному: как организовать там широкий шпионаж.
Много внимания было уделено реорганизации службы информации Форейн Офис, которая выполняет двойную функцию: 1) информирует английскую прессу и радио и руководит ими, 2) снабжает все другие страны текущей информацией.
Новая разведка должна была играть важную роль — лить воду на мельницу Эттли — Бевина. Министерство иностранных дел усиленно старалось «исправить» то доброе мнение о Советском Союзе, какое народ Англии составил себе за годы войны. Для этого оно употребило все свое влияние на Би-би-си и прессу, действуя через всяких неофициальных и полуофициальных советчиков. Общественное мнение Англии и Америки систематически вводится в заблуждение разными «популярными» фельетонистами и авторами сенсационных статей, черпающими свои сведения, главным образом, из официальных английских источников.
В народных массах отмечался все эти годы огромный интерес к Советскому Союзу. После войны спрос на серьезные книги о СССР увеличился, а издатели усиленно старались снабжать публику сенсационными «разоблачениями» Страны Советов. Обиженные генералы, не сумевшие сделать карьеру на своей службе во время войны в военных союзнических миссиях в Москве, бесчестные журналисты, почуявшие послевоенные настроения правящих кругов, подкупленные предатели, эмигранты-белогвардейцы и троцкисты, присмиревшие было в годы войны, — словом, можно было бы продолжить этот перечень писак, которые, уверяя публику, что они открывают ей «загадки России», на самом деле стремятся подорвать авторитет, который Советский Союз завоевал себе во всем мире.
Чтобы понять, насколько деятельность дипломатов Форейн Офис за границей шла вразрез со стремлением народа Англии к мирным и дружеским отношениям с другими миролюбивыми народами, надо поближе присмотреться к жизни и деятельности английских дипломатов в Москве. Отправимся же для этого, читатель, в старинный особняк на Софийской набережной.
Во время войны и в первые послевоенные месяцы пост английского посла в Москве занимал сэр Арчибальд Кларк Керр, сменивший сэра Стаффорда Криппса в 1942 году. Сложилось всеобщее мнение, что Кларк Керр слишком склоняется перед своими американскими коллегами. В начале своей долголетней дипломатической карьеры он занимал должность английского атташе в Вашингтоне и теперь любил повторять, что те годы были счастливейшими в его жизни. Он работал тогда в тесном общении с Уолтером Липпманом (который впоследствии стал одним из ведущих американских публицистов и ярым пропагандистом идеи англо-американского мирового господства) и с Ф. Франкфуртером, позже членом верховного суда США.
Керр не скрывал своих симпатий к американцам. За последний год-два его службы в Москве в среде дипломатов ни для кого не было секретом, что Керр мечтает о переводе на пост английского посла в США. Эти симпатии Керра наиболее сильно проявлялись в отношении Джорджа Ф. Кеннана, бывшего в то время советником американского посольства в Москве при Гарримане и ставшего впоследствии одним из пропагандистов «холодной войны».
Впервые я встретил этого американского дипломата в Праге еще до войны.
Кеннан, родившийся в богатой семье и получивший образование в военной академии, к моменту нашей пражской встречи уже довольно далеко продвинулся на дипломатическом поприще. В течение пятнадцати лет его перебрасывали с места на место: он побывал в Швейцарии, Германии, Риге и в Москве. Государственный департамент считал, что большую часть этого времени он проходил специальную «русскую» подготовку. Кеннан основательно изучил русский язык, литературу, историю и другие родственные дисциплины. Он был одним из первых в группе американских дипломатов, воспитанных на идее, что со временем, когда изоляционистские взгляды американской публики будут изжиты, Соединенные Штаты приберут к рукам все области международных дел.