Мария Гавриловна покосилась на меня, чуть покраснела и кашлянула в кулак:
— Рано тебе еще, Вера, про такие вещи знать.
Мне стало понятно. Наверное, имеется в виду колодезное ведро, которое в глубокий колодец летит со свистом, а глубокий колодец в сказках — это распространенный символ перехода от жизни к смерти. Про смерть мне определенно думать еще рано. Следовательно, Маша все еще подозревает Рябикову в причастности к убийствам!
— Нет, — тут же мягко запротестовала я, — если бы ты ее увидела, то сразу бы поняла, что она ничего такого сделать просто не способна!
Мария Гавриловна вытаращила глаза и глубоко вздохнула.
— Знаешь, Вера, у меня иногда бывает такое ощущение, что мы с тобой на разных языках говорим. Ума не приложу, как можно в твоем возрасте таких элементарных вещей не понимать!
— Нет, Маша, ты не права. Девочка совершенно невинна!
— Ты же сама сказала, что она с этим тунеядцем-наркоманом жила, с Кавалергардовым путалась, с проректора, который ей в дедушки годится, деньги за интим-услуги трясет! Я же не сама это придумала! — взорвалась Мария Гавриловна.
— Ну да, а как это доказывает ее причастность к убийствам?
— Тьфу, — сплюнула в сердцах Маша. — Смотрю на тебя и каждый раз удивляюсь, как ты умудрилась до своих лет дожить?
Так я и не поняла причину кондратьевского гнева, потому просто сменила тему. Мария Гавриловна, по-моему, тоже с радостью переключилась на обсуждение цен и качества продуктов при Путине по сравнению с теми, что были при Сталине, Хрущеве, Андропове, Черненко, Брежневе и Ельцине. Горбачева мы пропустили, потому что при нем никаких продуктов не было. Дружно сошлись на том, что самые вкусные сосиски были при Сталине, но такие дорогие, что брали их поштучно.
Вечером к нам пришли Пухляков и Данилов. На желтом мрачном лице последнего даже светилось некое подобие улыбки.
Мы с Машей сидели в уголочке. Конечно, не терпелось узнать, чем, собственно, закончилось все дело. Однако мужчины только ели и наперебой хвалили свинину в сливочном соусе, печеную картошку и свежий летний салат. Два противня пирожков с капустой исчезли в мгновение ока. Даже Данилов в кои-то веки разразился рассказом не о расследовании, что впервые меня расстроило:
— Так надоело уже из коробок питаться, — пробурчал он. — Где бы женщину найти, чтобы все понимала? У меня жена все никак не могла смириться с моим графиком работы. Ушла, а другую искать некогда. Эх, кто бы мне так готовил? Олег, может, мне к тебе пока переехать, а? Было бы удобно. Мы теперь в одной бригаде, ездить от тебя ближе, я бы хоть человеческий вид обрел, а то меня скоро за бомжа принимать начнут.
— Он только через месяц заметил, что жена ушла. Записку на зеркале в ванной наконец увидел, — прокомментировал Олег.
— Ага, щас, — возмутилась Маша. — Вам сплошные выгоды, а Вере в два раза больше работы! Не соглашайся, Вера. Хочет удобства, пусть женится. Знаете, как народ говорит? Любишь кататься, люби и саночки возить! Женщин, которым уж не знаю за каким, гхм, еще хочется простого семейного счастья в виде того, что вы перечислили, великое множество! Так что будьте любезны. Отведите кого-нибудь сначала в ЗАГС, а потом уж…
— Вот, типичная женская тактика выкручивания рук, — заметил Данилов. Потом спокойно поднял глаза от тарелки и, не меняя серьезного тона, спросил: — Вера Афанасьевна, вы за меня замуж пойдете?
Я подавилась листиком салата. Мария Гавриловна тут же захлопала меня по спине.
— Не пугайся, это он так шутит.
— Этот шутить не умеет, — вставил Олег, весело подмигнув мне. — А что, бабушка? Мы тебе в складчину стиральную машину купим. У Сергея «девятка» есть. Получишь права, будешь за продуктами ездить. В руках таскать не нужно. На кухню тебе какой-нибудь техники в помощь можно…
— Эх ты, — укоризненно покачала головой Мария Гавриловна. — Я тебе в детстве песню о юном барабанщике пела, а ты теперь родную бабушку готов первому встречному в рабство отдать!
Пухляков крякнул и уважительно посмотрел на Машу.
Я поняла, что через пару минут надо уже подавать ягодный пирог. Время летело быстро, а о деле мы так и не узнали. Решив, что сейчас самое время переменить тему, спросила:
— Олежек, а что ты хотел рассказать?
Мария Гавриловна тут же сделала мне замечание.
— Что ты с ним все, будто с маленьким? Вот как надо. Ну, Олег, колись. В чем ты там оказался прав? Ради чего мы с твоей бабушкой целый день простояли у плиты?
Отозвался Пухляков.
— Давайте лучше я, — он вытер руки салфеткой. — В общем, вашего внука можно поздравить. Он, как вы помните, с самого начала был против приобщения случая Лукиной к делу, находившемуся в тот момент в разработке, об убийствах одиноких пожилых женщин с целью завладения их жилплощадью. Наш Данилов допустил некоторую ошибку, когда счел гибель Марфы Андреевны имеющей к этому отношение.