Из меня вырывается звук, похожий на крик, и я закрываю лицо руками.
Моё первое побуждение — бежать. В сочетании с болью от того, что моё эссе прочли вслух, это чересчур. Меня трясёт, моя защита рушится.
Какая польза от побега? Вместо этого я спрашиваю себя. Мама подумала, что её жизнь с моим папой и маленькой дочерью была слишком тяжёлой, и она сбежала. Последний человек в мире, на которого я хотела бы быть похожей, — это она. Уронив руки на колени, я заставляю себя подняться и иду в ванную, ополаскивая щеки и лоб прохладной водой.
Я не могу убежать.
И я никогда больше не позволю себе соскользнуть в то тёмное место. В первый раз, с таблетками, я была настолько не в себе, что всё, что я помню, это то, что меня вырвало, а потом я разрыдалась на груди Зака. Во второй раз это было мучительно — сидеть там, истекая кровью и испытывая боль, гадая, что ждёт в наступающей темноте. Я не хочу снова видеть эту тьму, по крайней мере, пока не состарюсь, не покроюсь морщинами и не проживу хорошую жизнь. Ещё нет. Ещё слишком рано.
И мой лучший шанс на хорошую жизнь — это эта школа, отличные оценки, оркестр.
Я могу это сделать.
Оттолкнувшись от раковины, я снимаю свою испачканную форму и принимаю душ. Красная краска стекает с моих волос, окрашивая дно душа в такой же красный цвет, как моя кровь в тот день, когда я порезала себе вены. Это плохо. Это так плохо. У меня сводит живот, и я снова чуть не срываюсь.
Вместо этого я каким-то образом нахожу в себе силы надеть чистую форму и направиться по коридору туда, где Миранда ждёт меня каждое утро. Она там с Эндрю, и они оба таращатся на меня, когда я вхожу в толпу.
Все взгляды устремлены на меня.
— Марни, — шепчет она, прикрывая рот рукой. Эндрю просто потрясённо смотрит на меня, его рот сжат в тонкую линию. Смех начинается медленно, но распространяется как лесной пожар, пока все не начинают смотреть на меня, показывать пальцами и отпускать шутки в мой адрес. — Что ты сделала со своими волосами?
Я смотрю на неё, и то, что она видит в выражении моего лица, заставляет её расплакаться. Она заключает меня в объятия, но от моего внимания не ускользает, что она была единственным человеком, который был со мной за ужином вчера вечером. Она могла бы легко накачать меня наркотиками. Может, я и знаю её всего несколько месяцев, но я ей доверяю. В этом моя ошибка?
— Ты собираешься сообщить об этом? — спрашивает Эндрю, засовывая руки в карманы куртки. Его галстук завязан криво, и я вижу отчётливый отпечаток засоса у него на шее. Ой. Я вроде как… ну, я подумала, что, может быть, я ему нравлюсь. Не то чтобы меня это волновало. Между нами не было искры, но… это всего лишь ещё один маленький удар, добавляющийся к непосильному грузу на моих плечах.
— Что я могу сказать? Что был выполнен какой-то гениальный план, включающий лекарства и косметические принадлежности? Кто мне поверит?
— Привет, Эстер! — кричит Харпер, и её лицо озаряется надменной радостью. — Милая алая буква! — она хихикает, и Бекки следует её примеру. Но то, как они смотрят на меня… У меня нет ни малейших сомнений в том, кто главные виновники. Зейд подходит через несколько секунд, смотрит в мою сторону, и его глаза расширяются. Он расплывается в улыбке, которая была бы очаровательной, если бы не использовалась для того, чтобы уничтожить меня, и смех вырывается из его горла, когда он обнимает двух девушек Идолов.
— Пошли, — выдавливаю я, уводя Миранду прочь и направляясь в башню номер один, в классную комнату с мисс Фелтон. У неё довольно строгая причёска, а цветные волосы решительно противоречат школьному дресс-коду — за исключением Зейда Кайзера, потому что, знаете ли, его агент трахается с заместителем директора.
Мы поднимаемся на верхний этаж и направляемся в классную комнату. Как только взгляд мисс Фелтон падает на меня, её глаза расширяются, и я вижу, как краснеют её щеки.
— Мисс Рид, — говорит она, и класс взрывается насмешками и хихиканьем. Тристан внимательно наблюдает за мной, но невозможно прочесть это каменное выражение его лица. — Могу я минутку поговорить с вами наедине? — я киваю и следую за ней в соседнюю комнату, которая является её кабинетом. Едва за ней закрывается дверь, как она поворачивается ко мне. — Мисс Рид, что здесь происходит?
— Что вы имеете в виду? — спрашиваю я, задыхаясь от усилий сдержать слёзы. Из окна кабинета мисс Фелтон открывается захватывающий вид на пляж и гавань с её покачивающимися лодками. В Бёрберри есть великолепный студенческий яхт-клуб, разве вы не знали? Я надеюсь, что все их лодки перевернутся, и они утонут в пьяном угаре. Мои руки сжимаются в кулаки.
— Вы подстригли и покрасили волосы вчера вечером, мисс Рид? — спрашивает она, очень, очень тщательно формулируя свой вопрос. Я понятия не имею, что сказать, поэтому просто стою и смотрю на неё. Должно быть, в моем лице есть что-то такое, что заставляет её пожалеть меня, потому что она вздыхает. — Вы ведь знаете, что неестественный цвет волос противоречит уставу академии? — я киваю головой, плотно сжимая губы. — Но, учитывая ваши успехи в учёбе, я готова отправить вас обратно в общежитие с предупреждением. Вы сегодня не допускаетесь на занятия, но я попрошу Миранду Кэбот принести вам конспекты и всё для окрашивания.
Мисс Фелтон оглядывает меня и вздыхает.
— Просто убедитесь, что вы исправите эту проблему к понедельнику?
Я киваю, потому что слишком взвинчена, чтобы говорить.
Я так накручена, что… Я чувствую, что могу совершить что-то опрометчивое.
Протискиваясь в дверь её кабинета, я встречаюсь взглядом с Тристаном, но он не улыбается и не ухмыляется. Он не даёт мне ничего, на что можно было бы направить мой гнев. Ни на кого больше не глядя, я возвращаюсь в свою комнату и достаю костюм дьявола из своего гардероба.
Глава 8
На следующий день Хэллоуин, и я приняла решение насчёт вечеринки.
— Ты… — Миранда пристально смотрит на меня, одетую в красное облегающее платье, красные туфли на каблуках от Прада, рожки и хвост на заколке. Я даже сделала макияж, накрасив дымчатые кошачьи глаза и яркие губы. Красные блёстки украшают обе щеки, и я сбрила по бокам то, что осталось от моих волос. Теперь они собраны в стильный, но мягкий гребень посередине, нежными волнами изгибающийся вокруг моих ушей. — Выглядишь чертовски сексуально. — Она закрывает рот и просто смотрит на меня так, словно никогда раньше меня не видела.
Я всё ещё закипаю от злости, но в то же время схожу с ума. Красться по коридорам и прятаться в своей комнате — это не для меня.
Я улыбаюсь.
— Ты тоже. — Я указываю на обтягивающее розовое платье Миранды и уложенные светлые волосы. Её макияж безупречен, на руках длинные белые перчатки, на пальцах сверкают золотые кольца. Я не полностью забыла, что в четверг меня в какой-то момент накачали наркотиками, но я также не думаю, что смогу пережить обучение в Бёрберри без неё. Кроме того, мне проще сохранять доверие, чем верить в обман моих друзей.
— Я вроде как… в шоке, — продолжает она, кружа вокруг меня и оглядывая с ног до головы. — Ты выглядишь такой чертовски горячей. — Она щёлкает пальцами в моём направлении. — Дьявол носит Прада — в реале с алой буквами, на охоте.
Искренний смех вырывается из моего горла, когда я провожу ладонями по переду своего платья. Оно слишком обтягивающее, слишком короткое, и я почти уверена, что оно лучше смотрелось бы на худенькой фигуре Миранды, чем на моей, э-э, не совсем худой фигуре, но я полна решимости.
Я собираюсь оторваться сегодня вечером, и ничто меня не остановит.
Мне запретили возвращать свой телефон в эти выходные, так что я не беспокоюсь о папе или о любых сообщениях, которые он мог мне отправлять, а мог и не отправлять. Нет, вместо этого я собираюсь сосредоточиться на выживании. Я всё ещё лидирую в школе по успеваемости и уже готовлюсь к прослушиваниям в оркестр в эту пятницу. Если я смогу преуспеть в чём-то, тогда я буду держать голову опущенной и терпеть всё, что подкинут мне Идолы.