Из-за Зака? Серьёзно?
— Я тоже рад тебя видеть, Лиззи, — язвит Тристан, практически выбрасывая карты. — Спасибо за приветствие.
— Я как раз собиралась, — говорит она, выглядя озадаченной. Между ними есть нечто большее, чем простая дружба и полюбовное расставание. Я почти уверена, что Тристан всё ещё влюблён в неё. Лиззи отступает назад и берёт своего друга под руку. — Это Марсель Стоун, мой кавалер на этот вечер. — Она касается тыльной стороны его руки, но я замечаю, что Марсель больше заинтересован в том, чтобы ухмыляться Тристану, чем обращать внимание на свою спутницу.
Лиззи поднимает руку, и свет падает на кольцо у неё на пальце.
Тристан сразу замечает его и напрягается.
— Она упоминала, что мы только что обручились? — спрашивает Марсель, его карие глаза не отрываются от серых глаз Тристана. Я помню, Эндрю говорил, что многие студенты в Бёрберри были помолвлены, но, по словам Миранды, это больше похоже на предварительные деловые договорённости. Студенты по-прежнему делают то — и с кем — они хотят.
— Мы как бы прощупываем почву, — добавляет Лиззи, когда лицо Тристана из бледного становится красным, а затем пепельно-серым. — На самом деле мы поженимся только после окончания колледжа, но наши родители…
— Уолтоны и Стоунз, средневековый поединок за объединение двух великих семей. — Тристан прищуривает глаза и свирепо смотрит на Зака. — Продолжаем игру.
Зак свирепо смотрит на него в ответ, но пододвигает стопку фишек. Лиззи тем временем просто стоит там с потерянным видом. Мне действительно жаль её. Ни одна пятнадцатилетняя девушка не захочет обручаться, особенно с каким-то случайным парнем, которого её родители выбрали из-за денег или престижа. Я думала, что подобные вещи перестали происходить в средние века.
— Тристан, — начинает она, но он сейчас в такой ярости, что его руки дрожат, когда он держит их на коленях, ожидая, когда игра разойдётся по столу. — Мы можем поговорить? Ты же знаешь, я всё ещё хочу быть друзьями.
— Отъебись, Лиззи, — отвечает он, но в его голосе слышится грусть, которая не наигранна. Он скучает по ней. Я начинаю задаваться вопросом, не по этой ли причине они расстались, не по этой ли причине её отец не хочет, чтобы она с ним разговаривала. Её лицо вытягивается, и она отпускает руку Марселя, чтобы обойти стол и занять стул позади меня.
Она наблюдает, как мы играем, и её присутствие вызывает у Тристана такое заметное напряжение, что его невозможно прочесть. Он ставит всё, и я не могу решить, то ли это потому, что у него действительно хорошая рука, то ли потому, что он зол. Я иду на риск.
В конце концов, всё сводится к нам двоим, и когда он кладёт свои карты рубашкой вверх на стол, я чувствую, как мой желудок болезненно сжимается. У него три пары; у меня есть две пары. Мы оба полны дерьма, но это всё равно означает, что я проиграла.
— Полагаю, мы все тебе должны отсосать, да? — спрашивает Зейд, но Тристан не в настроении смеяться, и мои глаза вылезают из орбит. Если он попросит об этом, чтобы удовлетворить только что оказанную ему услугу, я убью его.
— Марни, — начинает Зак, но моя кожа вся горит, и я практически чувствую вкус свободы, которую мне обещают. Целый год никто меня бы не беспокоил. Я могла бы сосредоточиться на учёбе, весело проводить время с Мирандой, ходить по коридорам, не беспокоясь…
— Ещё раз, — говорю я и слышу тихий вздох Лиззи. — Ставки те же?
Но Тристан уже встаёт из-за стола, его глаза потемнели, губы поджаты.
— С меня достаточно, — говорит он, а затем стремительно уходит. Лиззи встаёт со своего места, как будто собираясь последовать за ним, но затем останавливается как вкопанная. Через мгновение она поворачивается ко мне, в глазах блестят непролитые слёзы. Марсель наблюдает за всем этим с хмурым видом, и тогда я решаю, что, хотя мне и не нравится Тристан, этот парень нравится мне ещё меньше…
— Как ты думаешь, мы могли бы обменяться номерами? — спрашивает меня Лиззи через мгновение, и мой рот открывается от удивления. — Я почувствовала какую-то связь прошлой ночью, не знаю. — Она улыбается, а затем достаёт свой телефон из сумочки и протягивает его мне. — Я имею в виду, никогда не помешает завести новых друзей, верно?
— Определённо нет, — отвечаю я, добавляя свой номер телефона в список её контактов, а затем отправляю сообщение самой себе, так что её номер тоже будет у меня под рукой. — У меня не так уж много друзей в Бёрберри…
— Ни хрена подобного, — фыркает Зейд, но мы оба игнорируем его. Лиззи берёт свой телефон и своего несносного жениха и исчезает в толпе. — Ну, Тристан сегодня вечером не вернётся. Он болен Лиззи Уолтон с начальной школы. Когда её отец запретил им видеться, он был потрясён. — Зейд берёт бутылку пива из ящика, стоящего на полу рядом с ним, и, откупорив крышку, выпивает большую часть одним глотком. — Он, вероятно, отправился искать какую-нибудь Плебееху, чтобы зализать свои раны.
Моё лицо морщится от этого, но я ничего не говорю. Я не удивлена.
— Если ты всё ещё хочешь играть, — говорит Крид, полностью игнорируя Зейда и случившийся инцидент. Его глаза прикованы ко мне, и моё сердце бешено колотится в груди. — Я в деле. Предлагаю ещё пять штук для тебя.
— Нам пора, — рычит на меня Зак, но, когда я беру карты, чтобы сдать, он просто вздыхает и остаётся на месте.
К сожалению, я слишком самонадеяна, слишком отчаялась показать этим парням, кто здесь главный. Крид наблюдал за мной весь вечер, улавливая мои мысли. Он начинает следующий раунд, и, хотя я знаю, что мне следует остановиться, что я давлю слишком сильно и захожу слишком далеко, я вздёргиваю подбородок.
— Ещё раз.
Выражение лиц Зейда и Крида должно было стать моим первым предупреждением. Зак кладёт руку мне на колено и сжимает, но я игнорирую его, полная решимости победить, отчаянно нуждающаяся в этом.
Зейд сдаёт, мы играем… и я проигрываю. Снова.
Глава 12
На следующий день обед с Эндрю проходит приятно, непринуждённо, в его голосе нет скрытых намерений. Мы говорим о пляжном доме его семьи на Гавайях, о зимнем бальном вечере в следующем месяце, и я вкратце рассказываю ему о своём доме в старом вагоне поезда. На его лице нет осуждения, и когда он спрашивает меня, можем ли мы как-нибудь сходить куда-нибудь, я отвечаю «да». Та искра интереса, которую, как мне показалось, я заметила в первый день учёбы, всё ещё присутствует; я вижу это, когда он смотрит на меня.
Эндрю приглашает меня провести День благодарения с другом его семьи, у которого загородный дом недалеко от академии, но у нас с Заком уже есть планы. Ужин в доме его семьи на озере заканчивается тем, что мы остаёмся только вдвоём, и подаётся огромное блюдо со всеми обычными закусками. Это восхитительно, но немного одиноко, особенно из-за того, что я чувствую — Зак чем-то расстроен. Я предполагаю, что это из-за того, что его родители и их друзья отменили деловую встречу в последнюю минуту, но его невозможно прочитать, и я не спрашиваю.
Я до сих пор не совсем понимаю, зачем он вообще пригласил меня в гости, или почему он вдруг снова так заинтересовался мной и моим отцом.
— Кого волнует, почему он объявился? — Миранда стонет, закрывая лицо руками, а затем роняя их на колени. Она определённо шипперит меня и Зака. Когда я рассказала ей, что произошло, пока её не было, она была странно молчалива по поводу всего произошедшего. Она даже не придала значения моему свиданию с Эндрю. Но прямо сейчас, кажется, я не могу заставить её замолчать. — Ты ему явно нравишься. Кроме того, у него потрясающее тело, он мог бы стать профессионалом в футболе, если бы захотел, и у него есть то качество чрезмерной опеки, которое мне нравится.