Мои руки сжимаются вокруг шеи Зейда, и он ещё глубже прижимается ко мне, сливая наши тела в одно целое. Его язык скользит по моему собственному, контролируя поцелуй, но не подавляя меня. Это так приятно, что трудно вспомнить, что он ненавидит меня, что он, вероятно, целует всех других девушек точно так же.
Со вздохом я обнаруживаю, что мой рациональный мозг прячется где-то там, и отталкиваюсь от Зейда, его ухмылка становится ещё острее, глаза встречаются с моими. Вытирая рот рукой, я понимаю, что меня трясёт, что между моими бёдрами ощущается тепло, к которому я не привыкла.
Зейд хихикает, низко, соблазнительно и наводяще на размышления, но, по крайней мере, большинство других студентов вернулись к танцам. Единственные, кто всё ещё наблюдает за нами — это Харпер, Бекки, Валентина и Эбигейл. О-о-о. Их глаза следят за мной, когда я поворачиваюсь и бегу к двери. Зейд сказал, что мой долг перед ним будет погашен простым танцем, и всё же… Я всё равно поцеловала его.
По крайней мере, мне не нужно беспокоиться о том, что возникнут какие-либо сомнения относительно того, играла ли я по правилам Клуба Бесконечности или нет.
— Эй, Работяжка, куда ты? — Зейд выходит следом за мной, но я остолбенела. Тристан стоит у подножия лестницы с девушкой, прижавшейся к статуе с противоположной стороны от того места, где Зейд припарковал машину. Он целует её, и одно из её бёдер находится в его руке, но я не думаю, что они занимаются сексом… пока ещё.
Он смотрит на меня холодными серыми глазами, а затем… резкая вспышка гнева и жара пронзает его, и он отталкивает девушку. Она смотрит ему вслед, разинув рот, и тянется к его руке, но он стряхивает её.
— Что ты здесь делаешь? — он огрызается, но не на меня, а на Зейда. Когда я оглядываюсь на парня-рокера, он засунул пальцы в карманы, на его лице расплылась высокомерная ухмылка. — Мы договорились, что ты не придёшь сегодня вечером.
— Предложение было сделано, но я с ним так и не согласился. — Зейд замолкает, когда Крид подходит к нему сзади, его голубые глаза встречаются с моими, а затем снова переводятся на лицо Зейда. — Если ты хотел быть уверен, что этого не произойдёт, тебе следовало заключить со мной пари. — Он бросает мне ключи от «Мазерати». — Побудешь моим водителем, Черити?
— А что насчёт Бекки? — я задыхаюсь, мой мозг кружится от последствий того поцелуя. Я даже не собираюсь пытаться расшифровать борьбу, которая происходит между тремя Идолами. Они мне ничего не скажут, даже если я спрошу. — Я думала, ты собирался «трахнуть её сегодня вечером». — Я не могу сдержать хмурого выражения на своём лице, когда сжимаю в ладони ключи от машины.
— Нет, я думаю, что провёл достаточно времени с твоим лицом, чтобы вывести её из себя. Но как только она успокоится, она будет моей.
— Ты жалок, — протягивает Крид, но я не думаю, что он имеет в виду всю эту чушь с Бекки.
— Пошёл ты, Зейд, — рычит Тристан, его глаза горят, когда он рассматривает меня. — Я надеюсь, ты знаешь, что сегодня вечером пришла на вечеринку со змеёй.
— В противоположность чему? — спрашиваю я, потому что не могу отделаться от сравнения с чёрной вдовой. Тристан ядовит, склонен к манипуляциям, довольствуется ожиданием и планирует свою месть. Когда он не отвечает мне, я поворачиваюсь и открываю дверцу «Мазерати». Зейд ухмыляется своим друзьям (если они вообще друзья?), а затем забирается на пассажирское сиденье. Я присоединяюсь к нему, завожу машину и даю задний ход. Несмотря на то, что у меня нет прав, я возила своего отца по городу с тринадцати лет. Иногда он просто был слишком пьян, чтобы сделать это самостоятельно.
Мы едем обратно в академию, но ни один из нас не упоминает о поцелуе. Зейд, потому что это, вероятно, мало что значит для него. Я, потому что это слишком много значит для меня.
Глава 14
Зимний бал — и зимние каникулы — быстро приближаются, но я не знаю, как я к этому отношусь. Я наслаждаюсь спокойной жизнью, учусь и провожу время с Мирандой и Эндрю. Я переписывалась с Заком, но не так часто, как с Лиззи. Она кажется действительно милой, и я начинаю с нетерпением ждать её сообщений.
— Я с ужасом жду Нового года, — стону я, потому что мне кажется, что время утекает у меня сквозь пальцы. Когда я перестала подвергаться издевательствам, мой год прошёл на сверхскорости, и теперь у меня в животе появляются тревожные бабочки, когда я думаю о возвращении к тому, что было, эта низкопробная тревога пронизывает меня, я всегда задаюсь вопросом, не охотятся ли за мной. — И не уверена, что чувствую по поводу возвращения домой.
Миранда смотрит на меня с сочувствием, но её семья собирается в Париж на зимние каникулы. Пребывание в большой, холодной академии со скудным персоналом было прекрасным вариантом на осенние каникулы, но не на зиму. Я хочу отпраздновать Рождество, украсить ёлку, съесть ветчину и сладкий картофель с зефиром. Кроме того, я не могу вечно злиться на своего отца; я скучаю по нему.
— Кажется, ты неплохо ладишь с парнями, — замечает Миранда, уголок её рта подёргивается. Я закатываю глаза, но знаю, что мы ещё ни раз заговорим об этом. — Те видео, где ты целуешься с Зейдом…
— Пожалуйста, не надо, — стону я, останавливаясь перед лифтом в башне номер один по пути в класс. — Я уже говорила тебе, это было всего лишь частью пари.
— Как скажешь, — присвистывает Миранда, делая паузу, когда к нам приближается Тристан, без своей обычной стайки девушек. Двери лифта открываются, и он протягивает руку, его серые глаза остры и сосредоточены. У него такой вид, будто он чего-то хочет. Как ни странно, он выглядит так, словно хочет меня. Эта мысль приходила мне в голову много раз за последнюю неделю, начиная с вечеринки у Бекки. Я пытаюсь понять, когда произошёл этот сдвиг, когда парни из Идолов начали относиться ко мне чуть лучше, и я могу точно сказать, что это произошло сразу после вечеринки в честь Хэллоуина.
Это заставляет меня задуматься.
— Сначала дамы, — произносит Тристан, но это сказано с таким сильным чувством, что у меня по спине пробегает дрожь. Я не собираюсь спорить, и думаю, что правило Идол/лифт безумно глупое, поэтому я вхожу и прислоняюсь к задней стене, крепко держа перед собой сумку с книгами. Тристан нажимает кнопку двенадцатого этажа, и мы все едем в тишине. — Миранда, — наконец произносит он, но двери открываются, и она, усмехаясь, выбегает в класс, даже не дожидаясь меня.
— Что происходит между вами двумя? — спрашиваю я его, и он бросает на меня мрачный взгляд. Его чёрные, как вороново крыло, волосы сияют на солнце, когда мы входим в класс. Они иссиня-чёрные с прядками спереди, которые мягко падают ему на лоб. Интересно, каково было бы провести по ним пальцами? Эта мысль приходит мне в голову, и я чувствую, как горячий румянец заливает мои щёки.
— А что происходит между нами? — спрашивает он, как будто обдумывает этот вопрос. — Мм. Почему бы тебе не поговорить со своей подругой и не выполнить свою часть пари для Крида? — он заходит в класс впереди меня, но, когда к нему подбегает его обычная стайка девочек, он отмахивается от них и садится, открывая свой ноутбук.
Интересно.
С ребятами-Идолами определённо что-то происходит. Харпер мгновение наблюдает за Тристаном, прежде чем перевести свой прищуренный взгляд на меня, поджав губы. Она отстраняет меня, когда он не смотрит, а затем отворачивается, чтобы занять своё место рядом с ним. Прежде чем она успевает отодвинуть стул, Тристан хватается за его спинку и бросает мрачный взгляд на свою коллегу-Идола.
Между ними происходит какой-то сердитый разговор шёпотом, прежде чем её глаза расширяются, и она бросается прочь, раздувая ноздри от ярости. Через минуту Тристан оборачивается и смотрит мне в глаза.
— Это твоё новое место, — говорит он, отодвигая стул, а затем возвращается к своему ноутбуку.