Правило таково: студент может заказать только одну розу для каждого получателя.
Тристан наблюдает, как сотрудница расхаживает по залу, раздавая букеты роз на длинных стеблях и маленькие стопки открыток. Когда она заканчивает раздавать цветы, которые держала в руках, она возвращается к тележке в холле и хватает букет размером как объём моих бёдер. Его она дарит Тристану.
— Срань господня, — выдыхает Миранда, наблюдая, как он откладывает цветы в сторону и подходит к мусорному ведру рядом со столом мисс Фелтон. Весь класс затаивает дыхание, когда Тристан начинает просматривать карточки, которые пришли вместе с ними. Он выбрасывает верхнюю карточку в мусорное ведро, и несколько девушек ахают. Вторая карточка… тоже в мусорном ведре. Серые глаза Тристана изучают имена и отбрасывают их одно за другим. Я понятия не имею, сколько у него карточек, но предполагаю, что около сотни. — Я… никогда даже не слышала, чтобы кто-то получал так много роз.
— Мусор, мусор, мусор…, — говорит Тристан, выбрасывая одну за другой. На самом деле то, что он делает, чертовски жестоко. Для этого нет никаких причин. Мои щёки горят, и я не могу не задаться вопросом, какая из этих карточек моя. — Йоун. Нет, спасибо. Тупая сучка.
— Тристан, — шиплю я, но он игнорирует меня. Служащий возвращается и вручает Миранде дюжину красных и белых роз и небольшую стопку открыток. Что касается меня, то я получаю ровно пять. Удивлённо моргая, я просматриваю заметки и нахожу одну от Эндрю, одну от Миранды и три от парней. Точно те же люди, кому я посылала розы.
Я резко поднимаю голову и обнаруживаю, что Тристан пристально смотрит на меня. Он хлопает оставшимися карточками по ладони, улыбается мне, а затем выбрасывает все, кроме одной, в мусорное ведро.
— Тристану Вандербильту, — читает он таким повелительным голосом, что почти все в классе замирают, чтобы послушать. — Спасибо тебе за то, что ты хороший друг. Я рада, что мы смогли преодолеть наши разногласия. С любовью, Марни Рид. — Он срывает моё имя с языка, как проклятие… или обещание. Моё сердце бешено колотится, когда я смотрю на него и гадаю, собирается ли он выбросить и мою записку в мусорное ведро. — Спасибо, Марни. Мне понравилось.
Тристан выхватывает из букета одну единственную красную розу, заправляет её за ухо, а затем вручает остальные какой-то случайной первокурснице.
Он подходит, встаёт передо мной и достаёт из кармана золотую коробочку.
— Наслаждайся. — Он бросает её на мой стол, засовывает руки в карманы пиджака и неторопливо выходит.
Мой рот практически на грёбаном полу.
— О боже мой, о боже мой, о боже мой, открой же её, — выдыхает Миранда, хватая коробку и практически запихивая её мне в руки. Сейчас все в классе определённо пялятся на меня, даже мисс Фелтон. — Просто, я в значительной степени ненавижу этого парня, но… Тристан Вандербильт не влюбляется в девушек. Никогда. Ты как второе пришествие Лиззи. — Я бросаю на неё пожалуйста-заткнись взгляд и открываю коробку.
Внутри бриллиантовое ожерелье из белого золота с парой роз на нём.
— Что… — я вздрагиваю, когда Миранда давится рядом со мной, размахивая руками в моём направлении.
— Я знаю это ожерелье. Я видела его у Неймана Маркуса. Я почти купила его в тот раз. — Когда я просто сижу и пялюсь на него, она забирает его у меня и надевает мне на шею.
— Сколько оно стоит? — спрашиваю я, чувствуя, что вот-вот задохнусь.
Миранда застёгивает ожерелье и откидывается на спинку стула, глядя на меня с застенчивым выражением на лице.
— Эм, около восьмидесяти тысяч? — спрашивает она вопросительно, и я задыхаюсь, протягивая руку, чтобы коснуться пары роз. Я не могу оставить его себе. Я ни за что не смогу, чёрт возьми, оставить его. Почему… что происходит?!
Прежде чем я успеваю высказать Миранде какие-либо свои опасения, Харпер Дюпон врывается в класс, вырывая букет Тристана у испуганно выглядящей девочки-плебея. Подобно урагану, она врывается в комнату и выхватывает одну из карточек из корзины, прежде чем повернуться ко мне лицом. Когда она видит ожерелье у меня на шее, она издаёт один из своих птеродактильных визгов.
— Ты, чёрт возьми, покойница, Рид! — огрызается она, направляясь к двери, прежде чем мисс Фелтон успевает её остановить.
Я не уверена, бояться мне… или радоваться.
Может быть, здоровую дозу того и другого?
Когда я выхожу из класса, один из курьеров академии, который раздаёт почту и посылки из дома, останавливает меня и передаёт маленькую коробку. Когда он продолжает свою доставку, я вытаскиваю маленький розовый конверт сверху, а Миранда тихонько насвистывает.
— Ты стала… популярной, — говорит она, но не так, как будто ревнует или что-то в этом роде, просто с благоговением.
«Я знаю, что шоколад тебе не по вкусу», — говорится в записке. «Наслаждаться. Зак».
Улыбка озаряет моё лицо, когда я открываю коробку с разнообразной коллекцией карамелек ручной работы.
Вау.
— Это мои любимые, — шепчу я, чувствуя, как румянец заливает мои щёки. Я… этот день просто не может быть настоящим. Таких дней, как этот, со мной не бывает.
— Девочка, — начинает Миранда, приподнимая брови и закусывая губу, чтобы сдержать смех. — Крид сойдёт с ума. Я думаю, теперь ты ему действительно нравишься.
— Это не так, — возражаю я, но потом вспоминаю, как он поцеловал меня на палубе парохода, и у меня в животе всё трепещет. Я прикасаюсь рукой к ожерелью и чувствую, как под ним бьётся моё сердце. — Я имею в виду, как такое может быть? Я думала, они все меня ненавидят? — Миранда просто смотрит на меня, как будто она так же сбита с толку, как и я.
Мы направляемся по коридору в мою комнату и обнаруживаем, что Зейд ждёт нас. Он постукивает букетом роз по стене в такт, которого мы не слышим. Один наушник у него вставлен в ухо, другой свисает на грудь.
— Билли Айлиш, — говорит он, указывая на своё ухо, а затем ставит музыку на паузу и засовывает телефон в карман. — Похоже, он добрался до тебя раньше меня. — Глаза Зейда сужаются, когда он протягивает руку и приподнимает ожерелье с моей груди, его пальцы касаются моей кожи, и по мне пробегает дрожь.
— Раньше тебя? — спрашиваю я, и он ухмыляется, отступая в сторону, чтобы я могла воспользоваться ключами и попасть в свою общежитиекомнату. Я кладу цветы и карамельки на прилавок и, обернувшись, вижу, что Зейд протягивает мне ещё одну коробку. Святое дерьмо. Думаю, сегодня мой самый счастливый день?
— Любой идиот может купить ожерелье, — гордо говорит он, кивая подбородком в сторону коробки. — Но зацени-ка это дерьмо. — Я бросаю на него скептический взгляд и снимаю тонкую крышку с коробки, обнаруживая под ней море разноцветных трюфелей. — Самодельные конфеты, так тебе, ублюдок. — Зейд плюхается на мою кровать и откидывается на спинку, опираясь на ладони.
— Ты сам их сделал? — спрашиваю я, и он пожимает плечами.
— В этом семестре я изучаю практические навыки, — говорит он, и Миранда прерывает его.
— Перевод: домоводство для богатых детей, которые никогда в жизни не стирали кучу белья. — Зейд отстраняет её, а затем наклоняется вперёд, упираясь локтями в колени.
— Да, неважно. Но на прошлой неделе был урок по изготовлению шоколадных конфет ручной работы. Как вы можете видеть, грёбаный шоколад ручной работы. — Он замолкает, когда я лезу в коробку, чтобы вытащить одну. — Просто к сведению: в каждой из них около десяти миллиграммов травки. — Усмехнувшись, я бросаю шоколад обратно в коробку, а он смеётся. — Сатива (прим. — вид конопли), она поддержит тебя на всю ночь. — Зейд приподнимает бёдра и совершает непристойные волнообразные движения, которые, как я нахожу, мне слишком нравятся.
— Ты ведь идёшь на вечеринку в саду, верно? — спрашивает он, и я пожимаю плечами. Здесь слишком много вечеринок, чтобы за ними уследить.