В глубине души я не знаю, правильный ли я сделала выбор. Я чувствую себя разорванной, раздвоенной, сбитой с толку.
Но я сделал свой выбор, и Зейд — это не утешительный приз. Я не буду относиться к нему как к таковому.
В последний раз проверив причёску и макияж, я выхожу на улицу, где меня ждёт Зейд. Он не улыбается, когда я впервые вижу его, но, когда я касаюсь пальцами его руки, он поворачивается ко мне и расплывается в улыбке.
— Мне было интересно, куда ты пропала, — говорит он, наклоняясь, чтобы поцеловать меня в лоб. Он переплетает свои татуированные пальцы с моими и ведёт меня по извилистым садовым дорожкам вниз, к крытому амфитеатру, где проходит церемония. Каждый год проводится церемония, просто серия наград и выступлений, демонстрирующих достижения студентов.
Мы заходим внутрь и идём по проходу мимо членов семьи, сидящих по другую сторону.
Я сразу же замечаю своего отца. Чего я не ожидала, так это увидеть Дженнифер, сидящую рядом с ним.
Мои ноги перестают двигаться сами по себе, и Зейд останавливается, оглядываясь на меня, вопросительно приподняв брови.
— Ты в порядке, Черити? — я качаю головой, но мне трудно подобрать слова, чтобы объяснить. За последний год я провела много времени с Зейдом, но мы никогда не углублялись в более насущные проблемы. Я почти не упоминал о своей матери.
— Просто… моя мать здесь, — шепчу я, и Зейд прослеживает за моим взглядом, отыскивая её в толпе. Она выглядит нелепо, одетая в белые меха и шляпу, как статистка из фильма, снятого для телевидения. Вздохнув, я хватаю Зейда за руку и тяну его по проходу, притворяясь, что не замечаю её. Она машет мне, но я просто надеюсь, что никто из моих знакомых этого не видит.
— Ты не в ладах со своей мамой? — спрашивает Зейд, но его тон отрешённый, отстранённый. Он в другом месте и в другом времени. Или, может быть, он просто устал? Прошлой ночью мы танцевали до двух часов ночи, а потом целовались ещё час после этого. Должна сказать, что последний час был моей любимой частью.
— Всё сложно, — объясняю я, когда мы занимаем свои места в первом ряду. Тристан стоит прямо рядом со мной, его рот сжат в тонкую линию, кожа бледная. Я знала, что вчера вечером он был расстроен, но выражение его лица сейчас совершенно другого уровня. Может быть, он расстроен, потому что занял второе место после моего первого? Я понятия не имею.
Начинается церемония, и учителя по очереди произносят речи, восхваляя наши достижения, мягко напоминая нам, где мы можем добиться большего. В первую очередь вручаются награды за спорт, клубы и общественную работу, а на сцену выстраиваются очереди студентов, чтобы получить свои бумажные сертификаты. На огромном экране позади них демонстрируются те же награды в цифровом формате.
Академики идут последними, и когда произносят имя Тристана, он так сильно скрипит зубами, что я боюсь, что один из них сейчас выскочит. Он практически врывается на сцену, отрывисто произносит спасибо, а затем возвращается на своё место. Сидя через проход, я чувствую, что Крид наблюдает за мной, поэтому я слежу за тем, чтобы, когда меня окликают, мой подбородок был высоко поднят, а плечи расправлены.
Моя речь короткая, но не слишком, и я повторяю её, даже не читая того, что написала. Я встречаюсь взглядом с папой, миссис Эмбертон, мисс Фелтон, с кем угодно, только не с моей матерью. В конце она встаёт, чтобы похлопать, но я отворачиваюсь и возвращаюсь на своё место, прежде чем мне придётся увидеть её ещё раз.
Она не может просто бросить меня, а потом вернуться в мою жизнь, когда ей это будет удобно. Ни за что, этого не произойдёт.
После первой церемонии хор и оркестр отводятся за кулисы, чтобы подготовиться к нашим выступлениям.
Зейд целует меня на прощание в щеку, а затем возвращается на своё место в зале.
Вот тогда-то я впервые и сталкиваюсь с неприятностями.
Харпер, Бекки, Валентина, Эбигейл и несколько других девушек ждут меня, когда я поднимаюсь по ступенькам, ведущим за кулисы. Я сразу же оглядываюсь в поисках поддержки, будь то один из парней или учитель, кто угодно. Но здесь только мы.
— Мы старались быть терпеливыми с тобой, — говорит Харпер, делая шаг вперёд. Её макияж и причёска безупречны, но насмешка на идеальных губах портит привычную привлекательность, к которой она так стремится. — Мы дали тебе целый год, чтобы ты всё поняла, но я думаю, ты просто чертовски глупа.
— Поняла что? — спрашиваю я, но они здесь не для того, чтобы разговаривать. На этот раз они не просто словесно нападают на меня. Две девушки подходят сзади и хватают меня за руки, в то время как Харпер делает шаг вперёд и наотмашь бьёт меня по лицу так сильно, как только может. У меня во рту вкус крови, и я вижу звёзды перед глазами, когда оглядываюсь на неё. Она ухмыляется и отходит в сторону, пропуская Бекки, которая так жаждет насилия, что у неё практически текут слюнки. Она бьёт меня сжатым кулаком в живот, и я сгибаюсь пополам, удерживаемая только девушками за обе руки. Я борюсь, брыкаюсь и размахиваю руками изо всех сил, но я никуда не могу деться. Когда я, наконец, высвобождаю одну руку, приходят ещё две девушки и помогают захватить её обратно.
Они по очереди бьют меня, пока у меня не начинает так кружиться голова и я не задыхаюсь, что, когда они отпускают меня, я падаю на колени. Избиение на этом не заканчивается. Они пинают меня, дёргают за волосы, разрывают швы на моей блузке. Девушки продолжают в том же духе до тех пор, пока со сцены не раздаются аплодисменты. Это их сигнал отступить и оставить меня там, задыхающуюся и истекающую кровью, на полу.
Несколько минут никто не приходит, поэтому я заставляю себя подняться и, спотыкаясь, бреду в ближайшую уборную, используя пачку бумажных полотенец из автомата, чтобы привести себя в порядок как можно лучше. Я задыхаюсь, вся в поту и готова заплакать, но боль… она, чёрт возьми, почти невыносима. Моя первая мысль заключается в том, что, возможно, мне следует пойти найти кого-нибудь и сообщить об этом, но потом я вспоминаю своего отца, и арфу, и моё первое соло…
Нет.
После.
После того, как я отыграю, я разберусь с этим.
Они не могут отнять это у меня.
Марни, ты в шоке.
Я понимаю это, но это не мешает мне делать то, что я делаю.
Поэтому я ополаскиваю лицо холодной водой, смываю столько крови, сколько могу, а затем застёгиваю пиджак поверх разорванной блузки. К тому времени, как я вхожу за кулисы, Харпер заканчивает фортепианное соло и грациозно кланяется, на её лице или руках нет никаких следов насилия, которое она только что нанесла. Её глаза расширяются, когда она проходит мимо меня, но к тому времени арфу уже выкатывают, и мисс Фелтон приглашает меня на сцену.
Когда я выхожу, в комнате воцаряется глубокая тишина, но я не думаю, что это из-за побоев, которые я только что получила. Я смыла большую часть крови, и большинство синяков проявятся позже. Может быть, в комнате просто тишина, потому что все знают, кто я такая, лауреат стипендии, Черити.
Я сажусь за арфу и закрываю глаза. Мои руки дрожат, а тело онемело от шока. Позже мне будет очень больно. На данный момент со мной всё в порядке. Моя любовь к музыке перекрывает любое волнение, которое у меня может возникнуть, и я с головой погружаюсь в своё выступление, играя лучше, что я когда-либо играла. Мои глаза на мгновение находят папины, затем мамины.
Самое главное, я ищу Миранду, но она на меня не смотрит.
Следующие ребята: Крид, затем Тристан, затем Зейд.
Они все наблюдают за мной.