— Он иногда чинил у меня машину своих родителей, — ответил Дизель.
— Чинил незадолго до аварии, в которой они погибли, — напомнил Антон.
— Да, но я тут не при чем, — сказал Дизель, — просто отец Сливы всегда ездил очень быстро…
— Мы же договорились с вами, что вы будете предельно откровенны, — театрально вздохнул Антон Сергеевич, — а вы стараетесь водить меня за нос. Боюсь, что если и далее вы будете вести себя подобным образом, вряд ли мы сможем вытащить вас отсюда.
— Но что я должен вам рассказать? — спросил Слива, поглядывая то на Антона, то на Арбуза, сурово сопящего в большие ноздри. — Я не пойму?
— Вы должны рассказать мне о том, как вы по просьбе Сливянского настроили тормоза машины его родителей так, что при большой скорости они отключались, — шепотом поведал «адвокат», — и из-за этого произошла авария, в которой оба Сливянских и муж, и жена погибли.
— Но какое это имеет отношение к этому делу? — недоумевал Дизель.
— Самое прямое!!! — грозно произнес Антон Сергеевич. — Если единожды у вас со Сливой уже был преступный сговор с целью погубить его родителей, то что мешает вам договориться о похищении депутата? Так был тогда сговор или нет? Отвечайте или я откажусь вас защищать!
— Да, был, — выдавил из себя Дизель. — Слива мне заплатил и я сконструировал такую фиговину, которая блокировала тормоза при скорости сто двадцать километров в час!
— Ах, ты сволочь! — в сердцах воскликнул Антон и наотмашь хлестнул Дизеля по щеке.
Дизель не ожидал удара, голова его мотнулась в сторону, глаза выпучились и стали похожи на два бильярдных шара. Антон Сергеевич замахнулся чтобы ударить снова, но Арбуз моментально подскочил, обхватил его своими ручищами Антона, готового разорвать автомеханика на тысячу маленьких автослесарей, и оттащил его в сторону.
— Что вы делаете?! — возмущенно закричал Дизель, схватившись за щеку и согнувшись. — Вы должны меня защищать, вам за это заплатили! А вы меня бьете!
Арбуз насильно усадил Антона на лавку, на которой до пощечины сидел сам. Потом подошел к Дизелю, положил ему свою пудовую ладонь на плечо и сказал:
— Ты, братан, пойми человека. Ведь ты вступил в преступную связь со Сливой и теперь нам будет труднее тебя защищать на суде. Вот он и вспылил, потому что за дело свое болеет. Понял отчего он вспылил?
— Понял, — ответил Дизель, — за дело свое болеет.
— Не за свое, а за твое, — поправил Арбуз.
— Ага, — согласился Дизель.
— Ну, вот садись теперь и рассказывай теперь мне как все началось в тот день, когда депутата похитили.
— Слива приехал ко мне на ворованном «БМВ» и сказал мне его перекрасить, номера там перебить…
— Раньше таким промыслом тоже занимался? — согнувшись над съежившимся на стуле Дизелем, уточнил Арбуз. — Угнанные машины перекраивал?
— Иногда, — ответил Дизель с опаской косясь на вспыльчивого адвоката, который сидел в углу.
— Да ты парень со всех сторон черный, на тебя клейма ставить некуда, — сказал ему на это Арбуз, — ты преступный элемент.
— Ну и что? — возразил Дизель. — У нас в стране каждый второй преступный элемент, но сидят-то не все! Вот и я не хочу!
— Ладно, не углубляйся в политику, давай валяй, что там дальше было с этим «БМВ».
— Ну, я не хотел заниматься этим ворованным «БМВ»…
— Правильно, на суде так и скажешь, — кивнул Арбуз.
— И тут вошел депутат с охраной, — продолжил Дизель, — а Слива в это время плакал на крыше его «Мерседеса».
— Что? — встрепенулся Антон. — Что делал Слива?
— Плакал, — осторожно ответил Дизель, опасаясь получить еще одну оплеуху, — он вообще был ни в себе, рассказывал, что у него мама уборщица и отец алкоголик, что его в роддоме подменили. Я подумал, что у него вообще крыша съехала. И вот депутат назвал его говном и тогда Слива подбежал к нему и приставил к виску обрез. Потом велел мне запереть в ящике для ветоши телохранителей депутата, а сам захватил мою машину, заставил депутата залезть в багажник, а меня везти их за город.
— Хорошо, ладно, это все нам уже известно, — кивнул Арбуз, — а что было когда ты вернулся?
— Когда я вернулся, меня уже ждали в гараже, — ответил Дизель.
— Кто?
— Братки какие-то, — пояснил Дизель, — оказалось, что именно они «крышуют» того человека, у которого Слива машину угнал. Они меня избили, машину «БМВ» забрали, а потом приехала милиция. Они открыли ящик для ветоши, оттуда вылезли телохранители депутата и меня снова избили. А потом меня забрали уже милиционеры и посадили сюда. Но я не виноват ни в чем!
— Виноват, — произнес Антон Сергеевич из угла.
— А? — переспросил Дизель.
Но ни Арбуз, ни Антон Сергеевич не ответили ему. Все, что они хотели выяснить, они выяснили. Бросив Дизеля в камере одного, они вышли в коридор, прошли через пост и вышли на улицу. На улице Антон Сергеевич сказал Арбузу:
— Теперь стопроцентно можно утверждать, что это именно Слива с помощью Дизеля убил моих родителей. Бутман тут ни при чем. Нужно его отпустить.
— А как же Ольга? Вдруг это все-таки его родители ее «заказали»? Помнишь, мы говорили с ним об этом?
— Даже если это его родители ее «заказали», но главбух-то при чем? — пожал плечами Антон Сергеевич. — Не он же ее убил. Кроме того, я по своим каналам выяснил все относительно семейства Бутманов. Вряд ли они пошли бы на убийство. Скорее всего, это все-таки сделал Слива. Я когда-нибудь найду его и спрошу об этом.
— Так он тебе и рассказал. Ладно, давай поедем сейчас ко мне и я отпущу Бутмана на все четыре стороны. Кстати, перед тем как его отпустить, я завезу его в одно место, там как раз сейчас его начальник Арсений Павлович висит вверх ногами, думает над своим поведением. Он, гнида, как оказалось некисло братву кинул с деньгами, пока хозяйничал в этой фирме. Я этому Арсений хренову Павловичу не завидую — теперь его на ремни порежут. А Бутману украденные деньги придется вернуть. Но взял он немного около ста пятидесяти тысяч всего, квартиру продаст, машину, мебель и все вернет, зато жив останется. Слушай, я же тебе тот случай не рассказал о том как бандитов Бормана из машины постреляли. Короче сидели они в кафе и вдруг подъехала какая-то иномарка туда, где обычно братва Бормана вместе с ним пиво пила. Ну, скажу тебе, что эти братки беспредельщики полные были — Борман и его шайка, уроды, короче. Какая-то баба, бывшая проститутка Бормана начала с ним говорить, что-то там ему припомнила, яйцо какое-то, а потом выхватила автомат, еще один чувак в окно высунулся и тоже с автоматом. И как стали они «поливать» братков из автоматов, перестреляли всех на хрен, кишками их полстены дома запачкали. Положили всех семерых друг на друге, хотели сорваться, а тут менты им дорогу перегородили. Этим, кто в «БМВ» сидел и стрелял, ни вперед, ни назад не рвануть, обложили их, плотно в кольцо взяли. Менты кричат, мол, выходите из машины, а те молчат и не выходят. Ну, менты начали стрелять по иномарке, она и взорвалась вместе с киллерами, которые минуту назад Бормана и его корешей положил. Пока машина горела, все курили. Пожарные тушили потихоньку пару часов. Потом внутрь заглянули, а в машине-то никого нет! Слышь, в машине-то никого!
— И куда же они делись? — отрешенно спросил Антон Сергеевич, потому что мысли его витали где-то далеко.
— Иномарка эта, «БМВ» встала как раз над канализационным люком, — ответил с таким восторгом Арбуз, словно это была его идея, — а в машине в полу тоже заранее была сделана дырка в которую пролезть можно было. Киллеры отстрелялись и пока менты вола за хвост тянули, пытаясь с киллерами договориться, они ушли в канализацию. А потом, когда отошли на нормальное расстояние, свою машину киллеры просто подорвали.
— Умно, — согласился Антон.
— Да, придумано классно, есть же у людей мозги, — продолжил Арбуз, — слушай, все забываю спросить как там мой протеже актер Синицын? Нормально справляется с ролью примерного сына Марии Ивановны?
— Актер Синицын больше не нужен…
— Почему? — не понял Арбуз.
— Потому что Мария Ивановна ночью умерла…