Питер коснулся своего лица.
– Что, здорово изменился?
– Конечно, даже слишком. Но это только сверху. Я же говорил с тобой и знаю, что ты остался прежним Питером.
– Спасибо! – поблагодарил подросток. У него словно камень с души свалился. Он никак не ожидал, что с ним вообще будет кто-нибудь разговаривать. Если уж родной отец избегает его… К тому же на фоне этих беспорядков…
– Там с тобой есть кто-нибудь? Питер вздохнул:
– Сейчас нет. Сначала ко мне был приставлен доктор, оказавшийся шаманом, но он куда-то ушел. Видно, хочет посмотреть на пожары…
– Шаман? Никогда бы не подумал, что твой отец может быть так расточителен. Говоришь, шаман ушел?
– Может, это и к лучшему.
Откуда-то из-за спины Лендсгейта послышался голос Лауры. Она сообщила, что все маги и шаманы города были брошены на тушение пожара. В борьбе с огнем они должны были использовать колдовство.
– Постараюсь навестить тебя, – весело кивнул Лендсгейт. – Может, на следующей неделе?
– Правда? – обрадовался Питер. Лендсгейт рассмеялся:
– Конечно, правда.
– Вот здорово!
– Я бы и сегодня пришел, но ты выглядишь усталым. Номер связи прежний?
– Да, все тот же.
– Я позвоню завтра. Проверю, что да как… – Спасибо.
Экран погас. Питер переключил программу. На тридео вновь ожил охваченный пожарами город. Развалины башни, принадлежавшей ИБМ, огонь, пожирающий дома, редкие, все сметающие взрывы… Картина военных действий… Отдельные дома полыхали так жарко, что никто не мог приблизиться к ним. Сновали пожарные, то здесь, то там собирались кучки людей – по-видимому, это и были маги. Они колдовали – нагоняли на город тучи. Да, сильный ливень сейчас был бы в самый раз! Усталые спасатели эвакуировали из зданий оставшихся там людей. Голос за кадром сухо сообщил:
– По нашим данным, количество погибших составляет несколько тысяч человек.
Этой ночью Томас не вернулся.
Питер сам приготовил обед. Это было нетрудно. Замороженное синтетическое мясо, уже уложенное в пластиковую тарелку, он сунул в «микро»1 и через несколько минут вытащил. Ел, не отрывая глаз от экрана. Пожар уже был потушен, и по всему кварталу разворачивались спасательные работы. Питер так увлекся, что не заметил, как в квартиру вошел отец. Он увидел его только тогда, когда тот переступил через порог кухни. Некоторое время они молча разглядывали друг друга. «В конце-то концов, соизволит он что-нибудь сказать или нет?» – недовольно подумал подросток.
– Здравствуй, сынок, – тихо сказал отец.
– Привет, – буркнул Питер и проглотил огромный кусок мяса.
– Как ты?
– Замечательно. Томас отправился тушить пожары. В
Петле… Так и не вернулся.
– Странно… Видно, что-то случилось. – Отец виновато отвел глаза. – Мы можем пригласить еще кого-нибудь…
– Мне Томас понравился, – раздраженно ответил Питер.
– Здесь я помочь не могу. Питер шлепнул ладонью по столу:
– Я и не прошу тебя в чем-то помогать. Я просто сказал, что Томас мне нравится, что я беспокоюсь, не случилось ли с ним чего-нибудь на пожаре.
Отец в ответ и слова не вымолвил. Только неожиданно
вздохнул:
– Они предупреждали, что это может случиться…
Микроволновая печь.
– Что? – безучастно спросил Питер.
– Что ты станешь раздражительным и будешь временами выходить из себя.
– Что же в этом удивительного? Я же теперь не тот, что раньше! – усмехнулся Питер.
– Для меня это не имеет значения. Каким бы ты ни стал, – сухо ответил отец.
Питер тяжело опустился в кресло. Ему так хотелось крикнуть папочке, что он зря сердится. Во всем он сам виноват, вот пусть и злится на себя самого. Но он знал, что от этих слов тот совсем замкнется и уйдет в себя.
– Спокойной ночи! – закончил разговор отец.
– Спокойной ночи! – мрачно ответил Питер. Папочка ушел, а подросток еще полчаса сидел на
кухне. Он не двигался, разве что коротко вздыхал. Затем поднялся и, забыв про остывшее мясо, отправился к себе в спальню.
Прошло три дня. Томас все не возвращался. Питер позвонил в госпиталь. Там, казалось, все вымерли. Каждый день он разговаривал с доктором Лендсгейтом, и каждая такая беседа заметно прибавляла ему бодрости.
Дни шли однообразно. Поздно вечером отец возвращался из Чикагского университета. Кивком приветствовал сына – по-видимому, считал, что этого достаточно. Он никогда не упоминал о Томасе. Питер тоже не заводил разговоров на эту тему. Тело у него постоянно ныло, однако он ни разу не обмолвился о шамане – решил подождать еще день-другой и только потом просить о замене.