– Меня зовут Катарина Эмидж. У меня контракт с мистером Ноль-Один-Ноль, – вступила в разговор Катарина. – Я пришла сюда по необходимости. Я бы хотела попросить мистера Ноль-Один-Ноль о помощи в одном важном деле.
– Уже поздно. – В голосе явно слышалось раздражение.
– Дело не терпит отлагательств. Я бы хотела лично поговорить с ним. Кое-кто пытается убить меня и моего компаньона. – Голос Катарины был тверд и спокоен.
– Ладно, подождите. Наступила короткая пауза. До Питера долетел тихий,
невнятный шепот. Справа? Точно – оттуда. Видно, их кто-то внимательно рассматривает.
Свет по-прежнему бил в лицо. Справа послышались какие-то шелестящие, с едва слышным скрежетом звуки, напоминающие шаги. Словно кто-то зашаркал деревянными башмаками по металлу. Скорее всего гекалатор, смекнул тролль. Очень похоже.
Через несколько минут совсем рядом, справа, вновь послышался голос:
– Сдайте оружие. Оба.
Питер вытащил пистолет и положил его прямо перед
собой на пол.
– А вы?
– Я из «Исследований клетки». У меня нет оружия, – объяснила Катарина.
Раздался короткий смешок.
– Ладно. – В следующее мгновение на свет вышел гном. Он подобрал пистолет Питера и крикнул: – Выключите свет!
Плотная темнота тут же обступила их – в глазах у Питера поплыли цветные крути, слава Богу, что гном сразу же включил фонарь.
– Эхма! – неожиданно вздохнул он и направил луч света на себя так, чтобы они могли разглядеть его. У него была густая белая борода, окаймляющая морщинистое лицо. Был он несколько толстопуз и кривоног.
– Разрешите представиться, мисс Эмидж, – хохотнул гном. – Меня зовут Пустячок… Можно и официально – Пустяк. А вас, сэр?
– Профэссор, – после некоторого раздумья откликнулся тролль.
– Замечательно. Попрошу вас следовать за мной. Гном убавил яркость фонаря, и Питер сразу же увидел
У него на плече ручной пулемет. Металл тускло поблескивал. Гном лучом света указал им дорогу, и скоро все они оказались у эскалатора. На полу то там, то здесь виднелись пятна высохшей крови.
Питер немного удивился – как это гном решился повернуться к ним спиной?
Гном неожиданно оглянулся и сказал:
– Забыл предупредить. Мои люди следят за вами. Приборы у них высокочувствительные. Впрочем, это не так уж важно, так, к слову пришлось.
Они пешком поднялись по лестнице сломанного эскалатора, затем прошли метров десять вперед.
Пустяк остановился у дверей лифта и обратился к спутникам:
– Постойте немного, пусть глаза привыкнут.
Он зашел за спину Питера и Катарины и аккуратно закрыл обе створки дверей. Затем вытащил коробку величиной с кулак, на которой помещалось несколько кнопок, нажал на одну из них, и фосфоресцирующий свет, мигая, загорелся над головами.
– Вот так-то лучше! – заявил гном и, обращаясь к гостям, принялся многословно объяснять. Видно было, что он любил поговорить. – Дело в том, что у нас очень беспокойные соседи. Всю ночь могут покоя не давать. Мы уже убедились – стоит им заметить хотя бы проблеск света, сразу начинают лезть! А так – тишь да благодать.
Он нажал еще на одну кнопку, и перед ними распахнулись створки лифта.
– Только после вас! – галантно сказал гном.
6
Ноль-Один-Ноль встретил их у выхода из лифта. Он протянул Катарине руку. Та пожала ее.
– Очень рад встретиться с вами лично. Очень, очень рад.
Нон оказался тучным чернокожим мужчиной. Его лысая голова просто поражала своей величиной – в мягком искусственном свете череп поблескивал как лакированный. Поздоровавшись с мисс Эмидж, негр загадочно улыбнулся Питеру, словно между ними в прошлом была какая-то связь, но об этом в присутствии дамы лучше помалкивать.
Он ни разу прямо, глаза в глаза, не глянул на Питера – смотрел мимоходом, искоса. Нон казался человеком, который умеет держать под контролем свои чувства. «Крепкий мужик, – решил Питер. – Не хотел бы я с ним ссориться».
– Я смотрю, вы человек с улицы, – сказал ему хозяин – Это хорошо. Я люблю тех, кто понюхал жизни. Пошли.
Он вразвалку двинулся в сторону открытой двери. Питер и мисс Эмидж последовали за ним. Позади семенил гном.
Ослепительно белые, внушающие ужас стены коридора как бы выдавили их в просторный конференц-зал, поражающий даже не чистотой, а какой-то изысканной стерильностью. Начищенный деревянный пол блестел как зеркало, в нем то там, то тут отражалась расставленная группками мебель – вся лакированная, украшенная цветным стеклом.
Ни единой пылинки, ни единого человека. Никаких посторонних предметов или украшений. Питер невольно отметил разницу между его бывшим жилищем и местом обитания Нона. Назвать домом эти пространства язык не поворачивался, даже если тут и жили.