Поэтому принялся пинать дверь ногой, пока один из них не открыл дверь и не впустил меня в пропахшую чернилами комнату — Я принялся пинать дверь, пока один из них, открыв её, не впустил меня в пропахшую чернилами комнату (I kicked the door until one of them opened it and let me into the ink-scented room) — «пинать дверь ногой» — чем ещё можно пинать?
Там оказались два сотрудника. Я никого не узнал, но всё же выжидающее молчание хорошо смазанных, блестящих прессов было так же знакомо, как всё остальное в Кассонсвилле. Знакомо и неизменно ещё с тех пор, как я вместе с отцом приходил сюда давать объявление о продаже дома — Я не узнал их обоих, но всё же предвкушение безмолвных, хорошо смазанных прессов, застывших на заднем плане, было так же знакомо, как и всё остальное в Кассонсвилле, не изменившись с тех пор, как я пришёл сюда вместе с отцом подать объявление о продаже дома (I didn’t recognize either of them, yet the expectancy of the silent, oiled presses in back was as familiar as anything in Cassonsville, unchanged since I had come in with my father to buy the ad to sell our place)
Пит Палмер. И родился он в этом городе — Пит Палмер; он родился в этом городе (Pete Palmer; he was born in this town)
Остался в Корее, когда военнопленных обменивали в Панмунджоне, и отправился в Красный Китай. Там работал на текстильной фабрике, а когда решил вернуться домой, его засадили в тюрьму — Когда военнопленных обменивали в Пханмунджоме, он решил остаться и отправился в Красный Китай, где работал на текстильной фабрике. А когда вернулся, его засадили в тюрьму (He stayed behind when the prisoners were exchanged at Panmunjom and went to Red China and worked in a textile mill there. They sent him to prison when he came back)
Он сменил имя, после того как уехал отсюда, но это не имеет значения. Наверняка здесь о нём много чего осталось, потому что он был местным. Можно посмотреть ваши архивы, кончая августом и сентябрём пятьдесят девятого? — Он сменил имя после того, как уехал отсюда, но это не имеет значения; здесь о нём должно быть много материалов, потому что он был местным. Можно посмотреть ваши архивы за август и сентябрь пятьдесят девятого? (He’d changed his name after he left here, but that wouldn’t make any difference; there’ll be a lot about him because he was a local boy. Can I look in your files under August and September of 1959?) — рассказчик ищет конкретные материалы о суде (поэтому не «кончая августом и сентябрём», а «за такой-то и такой-то месяц»)
и в зелёных очках: копия киношного газетчика. Второй — жирный, со злобной мордой и тупыми глазами-пуговицами — и с зелёным козырьком как у киношного газетчика; второй — толстяк с серьёзным лицом и тусклыми, тупыми глазами (and a green eyeshade like a movie newspaperman; the other was fat and tough looking with dull, stupid eyes) — очки, видимо, появились от слова shades, означающего тёмные очки, а «глаза-пуговицы», очевидно, из словаря литературных штампов
не продался коммунистам! Уж я бы знал! — не остался с коммунистами! Уж я б такое запомнил! (stayed with the Communists. I’da remembered a thing like that)
Страниц не вырывать. Ничего с собой не уносить — Ничего не вырывать, ничего с собой не уносить, понятно? (you can’t tear out nothing or take nothing out with you, understand?)
он повёл меня в архив — он провёл меня в «морг» (he led me back to the morgue)
Но там ничего не оказалось. Даже за пятьдесят третий, когда производился обмен — Там не было ничего, совсем ничего. Там не было ничего даже за 1953, когда производился обмен (There was nothing, nothing at all. There was nothing for 1953 when the exchange had taken place either)
Я попытался найти газетное объявление о моём рождении, но документы до сорок пятого года не сохранились: старик объяснил, что они «сгорели вместе со старой лачугой» — Тогда я (…), но подшивок до 1945 года не сохранились; (…) они «сгорели, когда сгорела старая контора» (I tried to look up my birth announcement then, but there were no files before 1945; the old man out front said they’d been “burnt up when the old shop burned.”) — «лачуга»?
собрал вещи и отправился на остров — взял сумку и отправился на остров (got my bag and went out to the island)
ребятишек там не оказалось. Было очень одиноко. И очень спокойно — ребятишек там не оказалось; было очень одиноко и очень спокойно (no kids this time; it was very lonely and very peaceful) — никаких изменений, кроме объединения в одно предложение
нашёл пещеру на южной стороне. Лёг на траву, закурил последнюю из двух оставшихся сигарет, слушая плеск волн и глядя в небо — нашёл на южной стороне эту самую пещеру, после чего лёг на траву и выкурил две оставшиеся сигареты, слушая реку и глядя в небо (found this cave on the south side, then lay down on the grass and smoked my last two cigarettes and listened to the river and looked up at the sky) — «последнюю из двух оставшихся» — это как? что произошло с предпоследней?