И тогда состоялась обычная торговая сделка — митрополит Даниил, образно говоря, ударил с Василием по рукам, плюнув на прямые запреты развода со стороны сразу четырех патриархов и вопреки четким словам Христа, гласящим, что «кто разведется с женой своей не за прелюбодеяние и женится на другой, тот прелюбодействует», взял на себя и грех развода, и насильственное пострижение несчастной, и соединение великого князя узами вторичного брака с Еленой Глинской, купив за это у Василия лояльность до скончания его правления.
У нынешнего государя, в отличие от Василия III, слабых мест не имелось. Правда, наследников тоже пока не было — Анастасия Романовна успела к этому времени родить только слабенькую хворую Аннушку, которая, не прожив и года[36], скончалась, но это был лишь вопрос времени.
Поначалу Иоанн, с подачи своего круга ближних людей, хотел решить вопрос о монастырских землях келейно, переговорив об этом с митрополитом. Намеков, пускай и весьма откровенных, владыка Макарий упорно не хотел воспринимать, и тогда Иоанн простодушно выпалил просьбу открытым текстом. В ответ на это митрополит разразился многоречивым ответом, причем не устным, один на один, а прислал его дарю письменно.
Чего стоил один только высокопарный заголовок: «Ответ Макария митрополита всея Руссии от божественных правил святых апостолов, и святых отец седьми соборов, и поместных, и особо сущих святых отец, и от заповедей святых православных царей к благочестивому и христолюбивому и боговенчанному царю, великому князю Ивану Васильевичу, всея Русии самодержцу, о недвижимых вещах, вданных богови в наследие благ вечных». Эвон как закрутил владыка.
В ответе действительно было все, начиная от божественных правил святых апостолов и правил «святых отец седьми соборов», заканчивая заповедями святых православных царей. И всюду сквозило одно — грешно «благочестивому и христолюбивому и боговенчанному царю, великому князю Ивану Васильевичу, всея Руссии самодержцу» даже заикаться «о недвижимых вещах, вданных богови в наследие благ вечных».
Мало этого, владыка, будто в издевку, повелел своим переписчикам размножить это послание и разослать по всем епархиям для епископов. Возможно, в этом было сокрыто всего-навсего желание ознакомить их, что он, Макарий, крепко стоит на страже интересов церкви, но получилось, как показалось царю, что митрополит не просто утер государю нос рукавом своей широкой рясы, но еще и прилюдно этим похвастался.
«Ну погоди, владыка, — обиженно подумал Иоанн. — Ты у меня еще попляшешь. Я тебе туда еще так высморкаюсь — утонешь. Не мытьем, так катаньем, но все равно своего добьюсь», — решил он.
И в лето 7059-е, двадцать третьего дня месяца просинца[37] двор кремля наполнился всеми духовными мужами Руси. Митрополит и девять святителей[38] все архимандриты и игумены, включая ряд бояр и прочих советников, которые должны были обеспечить самую горячую поддержку Иоанну, внимали юному царю, которому вновь удалось блеснуть и красноречием, и вдохновением.
Глава 4
СТОГЛАВ[39]
С намека начал он свою речь, прося отцов церкви о помощи в деле укрепления христианской веры, а также устроении всего православного христианства, предлагая помощь в поддержании веры и благочестия. Намеком же и закончил ее, заявив о необходимости прекращения споров и разногласий на соборе.
Присутствие же бояр — и это был блестящий ход Иоанна — объяснялось просто. Надлежало принять, освятив подобной мерой, исключительно мирской документ — новый Судебник. В нем практически ничего не касалось церкви, только изъятие тарханных грамот[40] прозвучавшее мельком, да и то лишь тех, которые были выданы в малолетство царя. Но получалось разумно. Участвуя в утверждении мирского указа, священнослужители тем самым как бы дозволяли боярам и прочим советникам Иоанна принять участие в обсуждении духовных дел. А как же иначе? Коли одно всем миром решаем, так и другое тоже.
И во второй речи царя не было перехода к самому главному — следовал лишь намек за намеком, начиная с определения главной цели собора — всеобщего исправления в соответствии с божественным писанием. Вновь прозвучало там желание государя предложить вопросы во исправление церковному благочинию и царскому благозаконию, причем вслед за этим шел перечень лиц, к которым обращался Иоанн и включающий в себя не только весь священный собор, но и прочих князей, бояр, воинов.
38
Здесь под святителями подразумеваются епископы, а вообще это слово нередко употреблялось в смысле «священноначальник». Иногда так называли даже священников.
39
Так впоследствии был назван этот знаменитый собор, решениями которого до сих пор пользуются русские старообрядцы. Название исходит от количества глав (на самом деле их было 101), в которых содержались ответы церковного синклита на вопросы царя.
40
Тарханная грамота, в отличие от льготной, давала не просто послабления от налогов, скажем, на продажу того или иного продукта, но вовсе освобождала от него.