139. Собор Борисоглебского монастыря в Дмитрове. 1537
Несравненно более интересным является огромный, до 3 ж в диаметре, изразцовый же рельеф, изображающий св. Георгия (илл. 138). Местоположение его малопонятно, поскольку он помещен на южной стороне собора, почти у его портала, на уровне человеческих глаз. В то же время и по размеру и по рисунку он явно был рассчитан на далекую точку зрения. Выполнен этот рельеф, как и остальные, техникой светлых по тонам полупрозрачных глазурей, что придает этим скульптурным произведениям характер своего рода живописи. Обжиг частей рельефа стоит на большой высоте. Известно, что при этом процессе керамические произведения уменьшаются в размере. Тем не менее отдельные детали рельефа хорошо подогнаны друг к другу. Гамма красок состоит из охристо-золотистых, охристо-зеленых и фиолетовых тонов. Не менее совершенны и скульптурные качества рельефа, начиная от фигуры Георгия и кончая двойным орнаментальным обрамлением. Зубчатый край последнего, как и витой вал, несколько напоминает рисунок печатей на документах. Можно лишь пожалеть, что искусство монументальной многоцветной керамики, столь удачно воплощенное в рельефах Дмитровского собора, не получило дальнейшего распространения. Лишь в XVII в. оно оживает вновь, но уже в совершенно ином виде.
Существование в Дмитрове каменных храмов до XVI в. подтверждается находкой в 1841 г. каменного креста под Алексеевским приделом собора Борисоглебского монастыря. Этот крест, рассчитанный на установку на стене какого-то каменного храма, сохранил дату – 1462 г., а также надпись, указывающую, что он был поставлен «на Благовещение». Изображенные тут же святые Василий, Николай и Егорий, очевидно, одноименны заказчикам. В настоящее время этот каменный рельеф вмурован в стену Борисоглебского собора, имеющего также и другую настенную плиту с надписью, где хорошо читается год – 1537. Некоторые исследователи полагают, что это – год постройки собора.
Борисоглебский собор (илл. 139) принадлежит к типу одноглавых храмов с трехчастным членением фасадов, которые возводили в те годы по монастырям и городам вокруг Москвы. Храм сохранил щелевид ные окна, однако частые пожары и, видимо, относительно низкая техника постройки храма привели- уже в XVII в. к «обновлению» закомар и скреплению стен железными связями. У юго-западного угла собор а в 1656 г. стольник Алексей Чаплин построил в честь своего святого небольшой придел. Строгие наличники его окон с крутыми фронтончиками, как и завершение стен декоративными кокошниками, характерны для этого времени. В конце XVII в. вокруг монастыря была возведена скромная ограда, а также надвратная церковь, сильно переделанная в конце XVIII в.
С середины XVIII в. деревянные церкви города заменяются каменными. Приемы стиля барокко получают преимущественное распространение, приобретя интересный местный отпечаток. Плоские пилястры хотя и увенчиваются ордерными капителями, но по масштабу и пропорциям скорее напоминают словно вертикально приколоченные доски, столь близкие древнерусским лопаткам. Окна обрамляются плоскими наличниками с характерными лучковыми фронтонами и боковыми выступами – «ушами». Граненый высокий купол несет обязательные люкарны и венчающую главку, порой даже в несколько ярусов.
Несомненно, наиболее оригинальным среди подобных храмов Дмитрова следует считать Тихвинскую церковь наПушкинской улице.Она построена в 1801 г., что для форм стиля барокко исключительно поздно. По-видимому, такое запаздывание можно в данном случае объяснить лишь волей заказчика, тем более что она сравнительно точно повторяет как общую композицию, так и отдельные формы Никитской церкви города Владимира, построенной еще в середине XVIII в. Высокий четверик Тихвинской церкви с его тремя рядами окон, как и аналогичная по построению своих фасадов трапезная, скорее производит впечатление гражданского городского многоэтажного здания, приспособленного к нуждам церкви. Вместе с тем, приглядываясь к композиции храма, нетрудно обнаружить под этой оболочкой традиционные приемы, часть которых восходитдажекХУП в. Мастер по-прежнему уделяет много внимания силуэту здания, что сказывается в двухъярусной главе с ее резко выступающими карнизами и особенно в колокольне, так напоминающей в своей верхней части московские колокольни, построенные в 60-х гг. XVIII в. Карлом Блан ком. В целом Тихвинская церковь – оригинальное произведение провинциального мастера, сумевшего во времена пристрастия к гладким стенам классицизма с минимумом декоративных деталей сохранить склонность к живописной трактовке архитектурных форм.
140. Серебряное кадило из Николо- Пешношского монастыря. XV-XVI вв.
В Заречной слободе Дмитрова сохранился дом купцов Тугариных (Старо-Рогачевская ул., 26) – пример раннего классицизма второй половины XVIII в. Строгие лопатки-пилястры, сдержанные обрамления окон, как и общее пропорциональное построение здания, свидетельствуют, что его проект вышел из рук незаурядного архитектора. К сожалению, дом внутри сильно переделан.
Тут же рядом находится церковь Введения 1766 г. – неплохой пример провинциального барокко середины XVIII в.
141. Собор Николо-Пешношского монастыря. XVI-XIX вв.
Закончив осмотр дмитровских достопримечательностей, нам предстоит дальнейшее путешествие, в течение которого мы встретим еще две группы древних памятников, когда-то тесно связанных с Дмитровом и его историей. Первой из них является Николо- Пешношский монастырь, расположенный в 32 км от города, близ теперешнего районного центра Рогачево, некогда крупного торгового села. Может первоначально показаться, что в монастыре остались лишь незначительные сильно искаженные фрагменты древних зданий. Однако это впечатление обманчиво. Монастырь неоднократно переживал то полное запустение,™ завидное возрождение, что не могло не сказаться на сохранности его памятников. В периоды его расцвета для него изготовлялись первоклассные произведения искусства.
Монастырь был основан в 1361 г. учеником Сергия Радонежского Мефодием среди болотистой равнины, у впадения речки Пешноши в Яхрому. По-видимому, в начале XV в. известный уже нам дмитровский князь Петр Дмитриевич пожертвовал монастырю богатые земельные угодья, подражая и в этом своему старшему брату Юрию Звенигородскому, дарившему своему звенигородскому Саввино-Сторожевскому монастырю села и деревни. Укрепить в военном отношении монастырь, усилить его экономически отвечало интересам князя, поскольку монастырь стоял на торговом пути к Верхней Волге. К сожалению, источники молчат о какой-либо строительной деятельности в монастыре за этот период.
Обнаружение и раскрытие иконы Иоанна Предтечи, происходящей из монастыря и написанной, можно смело думать, Андреем Рублевым ("ныне в музее имени А. Рублева в Москве), позволяет предполагать, что монастырь обстраивался в начале XV в. Здесь должен был существовать храм. Вместе с тем не исключена также возможность, что это выдающееся произведение Рублева попало в монастырь из Дмитрова, так как художественные ценности монастыря часто вывозились в соседние города, а затем возвращались обратно. В Дмитрове же, как мы знаем, имелся белокаменный собор, построенный в начале XV в. и перестроенный в начале XVI столетия. В конце XVII в. этот собор получил новый иконостас. Не тогда ли была вывезена в Николо-Пешношский монастырь икона письма Рублева? Икона, опиленная в своей нижней части в XVIII в., первоначально представляла собой фигуру пророка в рост. Она входила в так^называемый «деисусный чин» (ряд икон), украшавший иконостас. По ширине (83,5 см) она превосходит иконы Троицкого иконостаса Троице-Сергиевой лавры (по высоте она, видимо, была более 2 м). Все говорит за то, что количество икон этого иконостаса достигало примерно 15 икон (судя по ширине подвала собора в Дмитрове), что свидетельствует о большом размере храма. Сама икона Предтечи по тонкости живописи лица, по сдержанности благородного колорита (зелено-синие тона на золотом фоне) принадлежит к кругу лучших произведений этого времени (10-20-е гг. XV в.). Можно думать, что эта икона, как и остальные, входившие в состав иконостаса, писалась Рублевым скорее всего для каменного собора, но какого – Дмитровского или Николо-Пешношского? Исследование сильно поновленного в XVIII-XIX вв. монастырского собора (илл. 141), возможно, позволит разрешить эту загадку. Уже сейчас под внешней псевдоготической оболочкой храма николаевского времени проглядывают детали более древнего памятника. Так, на южной стене можно заметить под слоем штукатурки и неоднократных окрасок терракотовые плитки, вошедшие в употребление в последней четверти XV в. Они встречаются вплоть до второго десятилетия XVI столетия. Внутри собора находятся четыре столба, что также указывает на древность храма. Опись 1623 г., составленная вслед за разрухой «смутного времени», упоминает сооор как каменный. Это позволяет думать, что он был построен либо перестроен даже в конце XV в. или в начале XVI столетия, при князе Юрии Ивановиче – дяде Ивана Грозного.