В начале августа 1689 г. монастырь сделался местом исторического события, знаменовавшего начало новой эпохи в жизни русского государства. Сюда в ночь на 9 августа неожиданно прибыл молодой Петр, начавший борьбу с правительницей Софьей. Монастырь на короткое время превратился в центр обостренной политической жизни страны.
Искусство новой послепетровской России также сделало свой вклад в художественную сокровищницу монастыря. В середине XVIII в. по проекту И. Мичурина, И. Шумахера и Д. Ухтомского была выстроена знаменитая монастырская колокольня (илл. 19). Хотя это здание принадлежит уже новому времени, но его архитектура не нарушила красоты и цельности древнего монастыря. Архитекторы нашли для своего произведения и место и форму в кругу древних построек, связав ее стройную и легкую, прорезанную арками башню с тем незабываемым архитектурным пейзажем, который глубоко запечатлевается в сердце каждого человека, не чуждого искусства. Недаром Троице-Сергиевский монастырь заслуженно пользуется мировой известностью.
21. Троицкий собор в Александровой слободе. 1513
Осмотр Троице-Сергиева монастыря и его художественных сокровищ почти полностью поглощает все внимание посетителя. Тем не менее мы все же склонны предложить небольшую прогулку, чтобы осмотреть расположенную в 2 км на северо-запад от монастыря небольшую сельскую деревянную церковь середины XVII в. – храм села Благовещенского (илл. 20). По-видимому, в 1890 г., когда была «обновлена» его колокольня, стены, рубленные из толстых бревен, были обшиты тесом. Храм принадлежит к тому в свое время широко распространенному типу «клетских» церквей, обаяние которых заключалось в умелом сопоставлении граненого алтаря, собственно храма с его высокой кровлей и небольшой трапезной, у которой часто можно было встретить шатровую колокольню. Подобные здания были крыты обычно «красным» тесом, т. е. тесом с фигурными вырезами тесин, что создавало узорную тень на венчающих бревнах сруба. Памятник села Благовещенского ценен именно этими архитектурными качествами, поскольку здесь отсутствуют какие-либо декоративные детали. Помимо этого, надо думать, это единственный теперь в Подмосковье памятник деревянного зодчества XVII в., по которому мы можем судить об облике подобных сооружений средней полосы России. Хотя по своим формам он весьма далек от прославленных произведений Троице-Сергиева монастыря, тем не менее и в этом скромном здании, созданном руками неискушенных плотников, жива их извечная любовь к красоте и совершенству.
За Загорском реже становятся деревни, чаще глаз скользит по вершинам синеющих на горизонте лесов. Заметно живописнее стал рельеф местности. Сорок километров пути-и мы в Александровой слободе Ивана Г розного (ныне г. Александров). Здесь на берегу речки Серой в начале XVI в. появилась небольшая, но быстро разраставшаяся усадьба московского великого князя Василия III. Уже в 1513 г. «священа бысть церковь Покрова… тогда же князь великий и во двор вшел». Этот храм, ныне известный как Троицкий собор (илл. 21), дошел до нашего времени. Он близко напоминает древний собор Троице-Сергиева монастыря. Однако его формы более тяжеловесны, величественны и даже массивны. На первоначально краснокирпичных стенах хорошо выделялись белокаменные порталы, киот над западным входом и трехчастный пояс. В его составе, как и в капителях лопаток, нетрудно заметить декоративные ордерные детали, привнесенные в русское зодчество итальянскими зодчими, работавшими в Москве в начале XVI в.
22. Колокольня в Александровой слободе. Вторая, пол. XVI в.
Около Троицкого собора стоит высокая шатровая колокольня (илл. 22). Ее внешняя архитектурная обработка позволяет отнести ее ко второй половине XVI в., когда здесь обосновался во времена опричнины Иван Грозный, превративший Александрову слободу в столицу государства. Но за внешними могучими пилонами колокольни скрываются части двойной башни, сооруженной еще во времена Василия III.
Грозный переехал в Александрову слободу в 1565 г. Незамедлительно начались большие строительные работы, превратившие относительно скромную великокняжескую усадьбу в царскую резиденцию, обнесенную валом и рвом. Вплоть до 1582 г. сооружались здесь различные здания. По-видимому, к этому времени можно отнесги шатровую Покровскую церковь, положившую начало сооружению обширной, ныне восстановленной в первоначальном виде трапезной (XVII в.). Последняя поражает большим залом и его мощными столбами, несущими высоко поднятые своды. Под некогда открытым шатром храма сохранились фрески – редкий пример росписи такого завершения церкви. В замке свода подцерковья была вставлена великолепная по рисунку белокаменная розетка, хранящаяся ныне в местном музее.
Ко времени Грозного следует отнести основную часть пятиглавой Успенской церкви, находящейся в юго-восточном углу обширной территории. О древности свидетельствуют двухэтажные подвалы, возможно входившие в состав каменных царских хором. На одном из камней кладки уцелел выцарапанный некиим Яковом рисунок трехшатрового храма, который, может быть, являлся первоначальным проектом этого здания. В XVII в., когда царская усадьба была превращена в монастырь, Успенская церковь была перестроена с добавлением новых частей и помещений.
Иван Г розный не только обстраивал полюбившуюся ему Александрову слободу. Сюда из Новгорода были привезены писанные золотом по зачерненной меди врата. Они украшают ныне южный вход в Троицкий собор. Это уникальное художественное произведение относится к 1336 г., будучи выполнено по заказу новгородского архиепископа Василия, портрет которого изобразил мастер Ипатий, уроженец Великого Устюга. Наряду с изображениями на евангельские сюжеты здесь можно видеть и сказочного Китовраса – античного кентавра.
Западный портал сохранил пластину с гравированным по меди изображением Троицы – вклад тверского епископа Федора 1344 или 1358 г. В соборе и музее находится ряд превосходных икон XV-XVII вв., среди которых заметное место занимает икона «Троица» – копия со знаменитой «Троицы» Андрея Рублева.
Как уже говорилось, в XVII в. царская усадьба превратилась в монастырь. Именно к этому времени относится большой Г-образный в плане корпус келий (нижний этаж) и монастырские стены с башнями. Хотя они сооружались во время, когда каменные оборонительные укрепления утеряли свое военное значение, но тем не менее, они выстроены, как говорится, по всем правилам военного искусства. Особенно привлекателен их вид с внутренней стороны, где арки «подошвенного боя» чередуются с бойницами верхнего яруса. Местный музей хранит ряд интересных художественных произведений XVI-XIX вв. Среди них выделяются вещи, выполненные из серебряной скани.
2. По Владимирской дороге
Кто не знает «Владимирки» Левитана? Однообразный унылый пейзаж – ровная лента лесов на горизонте и прямое шоссе, то подымающееся на небольшие возвышенности, то сбегающее в неглубокие низины! И над всем этим такое же унылое, низкое, серое небо с валами ползущих туч. Действительно, этот край Подмосковья не радует глаз, как его северная часть. Но и здесь немало художественно ценных архитектурных произведений. Так совершим же и сюда путешествие, отклоняясь от старой дороги то вправо, то влево. Здесь мы найдем памятники в основном XVIII в. – эпохи барокко и классицизма.
Наше знакомство с ними начинается со скромного храма в Никольском-Архангельском (илл. 23), расположенном рядом с платформой Никольское Горьковской железной дороги.
Московская архитектура первой трети XVIII в. весьма оригинальна. Она уже прониклась новым духом петровской художественной культуры. Так, мы встретимся здесь с вполне ясным пониманием ордерных форм. Наряду с ними привлечены пока еще скромные декоративные детали западноевропейского барокко в виде люкарн на граненом куполе, мелкопрофилированных, хорошо вытянутых карнизов, новых по облику наличников окон и т. д. Однако в московской архитектуре того времени продолжают жить те композиционные приемы, которые так блестяще показали себя в московском барокко. Это и высокие подклеты, и утвердившаяся композиция восьмерика на четверике, и общая стройность форм при сохранении выразительного многоярусного силуэта. Церковь села Никольского-Архангельского, принадлежавшего в XVIII в. Долгоруким, относится именно к этому типу. Поскольку старшие и одновременные ей памятники Подмосковья и самой Москвы не сохранились, ее следует считать уникальной.