И тут началось самое страшное: враги проникли за укрепления и начали свою кровавую жатву. Бойцы спрыгивали вниз с крыш зданий, чтобы не оказаться заключёнными в собственном укреплении. Заражённые не теряли момента и перехватывали тех на полпути, опрокидывая их на землю и впиваясь загнивающими зубами в плоть. Падали люди, измазанные грязью и выпачканные кровью с ног до головы. Они боролись с последними силами за свою жизнь, и бесконечный страх в их глазах всё же говорил, что это люди, а не звери. Они были обречены.
И в один момент стало как-то тоскливо и страшно за то, что люди, которые борются за свою жизнь и пришли защищать своих близких, что стоят за спиной, они так гибнут, даже не имея возможности защитить себя от такой силы. Они подняли оружие, чтобы близкие им люди остались в живых, но их жертвы не оказываются напрасными. Люди уходят на восток, и они являются последним рубежом, что ещё даёт возможность людям уйти из города, спастись от этого ужаса.
— Пойдём, Кортес, нет времени! — орал Альфред, оценивая расстояние до крыши соседнего дома.
— Уходим! — согласился Кортес.
Отовсюду слышалась стрельба, с домов ещё пытались вести огонь бойцы, но заражённые уже проникали и туда, выламывая слабые двери. Второй рубеж обороны сформировали сразу же за потерянными укреплениями, где под навесами стояли прицепы с боеприпасами. Отступающие бойцы занимали укрепления здесь, не желая пропускать врагов в глубь города. Страх и рассеянность в их глазах говорила, что сейчас положение защитников весьма скверное и неуверенное.
Альфред перекинул оружие на крышу соседнего здания, затем разбежался и в сильном прыжке достиг крыши, он сделал кувырок и стал на ноги. Прямо внизу по закоулку отходили к укреплениям бойцы, пользующиеся моментом, когда противник зачищал здания. Кортес перекинул автомат другу и намеревался прыгнуть следом за Альфредом, но перед прыжком поскользнулся на выступе и с криком полетел вниз. Два этажа — это не много, особенно если падать на мягкий грунт, но достаточно для того, чтобы получить ушибы.
Кортес коротко вскрикнул от неожиданности и распластался на небольшой куче мокрой земли. Рефлекторно он вскочил на ноги и замотал головой.
— Кортес, мать твою, быстрее беги к укреплениям! — Альфред вовремя вскинул карабин и точным выстрелом в голову уложил подскочившего к Кортесу ходуна.
Кортес думал не долго, к нему бежало ещё трое. Он схватил сброшенный Альфредом автомат, сорвался с места и устремился к навесу с боеприпасами. Защитники поддержали его дружественным огнём, и он бегом добрался до укреплений. Через несколько минут туда же прибыл Альфред.
Капитан нервно отдавал приказы, размахивая руками, и мельтеша перед радистами. В глазах бойцов можно было прочесть только страх и растерянность, для них этот враг был чем-то необъяснимым. Они готовы были просто бежать из города, уйти подальше от этой реальности, уйти от этих тварей. Но война есть война, и, преодолев порывы страха, бойцы сумели остановиться и занять новые укрепления.
Капитан подскочил к связному пункту, его срочно вызывал северо-западный фронт. Он коротко представился, из динамика Альфред с Кортесом услышали звуки выстрелов и крики начальника обороны северо-запада.
— Центр, как слышно? Приём.
— Центр на связи, приём.
— Северо-западный фронт пробит, отходим на внутренний рубеж, повторяю, отходим на внутренний рубеж, укрепления сломлены. Эти твари повсюду, я такого раньше не видел, это что-то ужасное. Приём.
Капитан громко выругался, толстые вены проступили на лбу от напряжения.
— Северо-запад, докладываю. Центр пробит, держимся из последних сил, постараемся выдержать внешний рубеж. Я не знаю, что это такое, приём.
— Вас понял, удачи, капитан, конец связи.
Капитан отпрянул от связного пункта, в его глазах можно было прочитать только безнадёжность, он уже не верил в свои силы, он не мог понять, как можно выстоять против такой ужасающей, пугающей и будоражащей вены атаки. Как можно смотреть в глаза этим живым мертвецам? Как можно было стоять прямо, когда на тебя идёт безысходность, когда идут заражённые, у которых в глазах нет страха. Они не боятся смерти, они уже мертвы.
— Так вот почему западные города не смогли ничего сделать или предпринять, — проговорил Альфред. — Это непобедимо, здесь нет жизни и здесь нет места человеку.
Кортес стоял без движения, он не мог прийти в себя от зрелища, представшего перед его глазами. Это было очень трудно, сохранить самообладание, когда на тебя идут, подставляя грудь под пули, люди. Да какая разница, даже если это уже совсем не люди. Самое страшное — что они когда-то были такими же, как и ты. Они точно так же просыпались каждое утро к мыслями на будущее, старались выжить в этом мире. И когда ты стреляешь в людей, ни в чем не винных, а они всё идут, и им нет конца, тогда мозг начинает разрывать от боли, сердце хочет остановиться. Минута за минутой раскаляется ствол, ты слышишь, как звенят о бетон пустые гильзы, как кровь барабанит виски.