— Да, простите, это я хотел сказать.
— Но ты прав, Менг, — глаза храмовника на мгновенье блеснули.
Парень развёл руки в стороны и потянулся, в дозоре он стоял уже четвёртый час, теперь настала очередь Адэ, и парень с удовольствием сдавал тому свой пост.
— Всего хорошего, Адэ, я пойду, вздремну часок-другой. Утро вышло на удивление холодным, и я продрог до костей.
— Отдыхай, Менг, — промолвил храмовник и уселся на стул.
Сегодня на Адэ не было привычного для глаз обмундирования, и теперь он был похож на обычного человека, без пафосного величия, воздвигнутого великолепными доспехами и современным оружием. Облачённый в синий потёртый свитер и болотные штаны, он откинулся на спинку, приставив винтовку к ножке стула.
— Вам нравится быть храмовником? — Менг сам не понял, как этот вопрос вырвался у него, наверное, виной всему недосыпание.
Адэ пожал плечами, он повернул голову в сторону парня.
— Как сказать, мы не всегда защищаем те убеждения, в которые верим сами. Мои братья — это те люди, которые не нашли себе применения в обычной жизни, или же если они хотят бороться с этой жизнью.
— Отступники и отшельники? — попытался подобрать нужные слова Менг.
— Можно сказать и так, — усмехнулся Адэ.
В глазах храмовника парень прочёл разочарование и неуверенность. Эта тема не была храмовнику приятной, и он хотел идти дальше, когда услышал голос собеседника.
— Кто-то говорит: «технологии во благо, защищай слабых, борись со злом». Но это не так, — Адэ замотал головой. — В первую очередь, каждый храмовник ищет свой путь, и именно будучи храмовником, ты учишься забывать все свои ошибки и неудачи в жизни. И тогда ты становишься другим человеком, исправляешься, стремишься к лучшему.
— Вы хотите сказать, что нет никакого братства?
— А его никогда и не было. Лидеры видят в этом свою пользу, чтобы оградить себя от внешнего мира и подарить себе покой и безопасность. А все эти великие слова и цели храмовников — это лишь часть структуры, то, что заставляет людей присоединятся к нам и верить в глупые идеалы.
Менг почувствовал лёгкое разочарование в храмовниках, которые всегда казались для него чем-то великим.
— Зачем вы мне рассказываете об этом?
— Ты имеешь в виду, почему я раскрываю тебе несовершенную систему братства? — Адэ дождался неуверенного кивка парня, а потом продолжил. — А что нам терять? Уже весь мир погряз в войне и может завтра всего этого не станет. И к тому же, мне от этого никак не хуже, будешь или не будешь ты знать правду о братстве. Всё это игра, как и везде.
Менг поднял глаза к поднимающемуся на небе солнцу. В этот день оно казалось необычайно ярким и весёлым.
— Тогда почему вы всё ещё остаётесь храмовником?
— Во всём есть положительные и отрицательные черты, — Адэ поднялся со стула и подошёл к краю крыши так, что Менг не видел его лица. — Будучи храмовником, я как-то даже сам того не замечая, ограждаю себя от этого мира, являюсь пленником своего мира. К тому же не так трудно забывать прежнюю боль, когда ты оказываешься в окружении таких же самых людей, как и ты.
Менг всегда чувствовал себя не таким как все, он просто-напросто не мог себя таким чувствовать. Его всегда изнутри давили мысли о том, что все они будут жить, как живут, не волноваться за будущее и строить планы. А он не сможет чувствовать себя человеком, каждый день, засыпая с мыслью о том, что завтра он уже не проснётся. А потом привык, принял этот груз на себя и шёл с ним из года в год. Опухоль в голове давала ему отсрочку каждый день, но так не может продолжаться бесконечно.
Он отказался от всего в жизни: от любви, от друзей, от карьеры и даже от своего будущего. Менг замкнулся в себе, стал озлобленным на мир, резким и холодным, каким видел идеалы отчуждённых от мира людей. Но внутри он всё же оставался тем отзывчивым и добрым человеком, который любил отца и сестру, который был благодарен, что родители дали ему жизнь. Пусть ненадолго, пусть не на всю жизнь, но всё же он имел честь ходить по этой планете и дышать этим воздухом.
— Тебе нужно стать другим, Менг, — услышал парень голос храмовника. — Как бы тебе тяжело ни было воспринимать свои проблемы, нужно принимать жизнь и хотя бы на мгновенье обрести счастье.
— А вы? — не замедлил с ответом Менг.
— А я потерял своё счастье, — грустно выдавил Адэ. — Но потом снова нашёл его здесь, будучи храмовником.
— Каждый видит счастье в тех вещах, которые являются для него более привлекательными, — заметил Менг. — Счастье для каждого своё, откуда вам знать, что я не счастлив здесь? Может это и есть моё счастье.