Это вызвало у него гнев и раздражение, в равной степени. Он задал вопрос, чем снова заставил мир двигаться:
— Должен предположить, что названная тебе цель — это я. Мой друг ничего не знает о том, зачем ты сюда приехала. В его смерти нет необходимости.
— Нет, есть, — тихо ответила она. Она не отрывала от него взгляда, оценивая каждое движение, которое он делал. Или мог бы сделать.
— Что? Потому что он нежелательный свидетель? Ты думаешь, никто не узнает, кто меня убил, когда сюда приедут из крепости у Железных Ворот? Ваши имена должны были записать, когда вы прибыли в крепость. Что он может к этому прибавить?
Мечи не дрогнули. Она слегка улыбнулась. Красивое, холодное лицо. Как озеро, подумал Тай. В нем таится смерть.
— Не поэтому, — сказала она. — Он оскорбил меня своим взглядом. Во время путешествия.
— Он посмотрел на тебя, как на женщину? Ему нужно было приложить для этого усилие, — неторопливо произнес Тай.
— Берегись! — произнесла она.
— Зачем? Иначе ты меня убьешь? — Теперь в нем было больше гнева, чем других чувств. Но ярость помогала ему, заставляла думать, придавала решимости. Он старался понять, как это повлияло на нее. — Каньлиньских воинов учат соразмерности и сдержанности. В движениях и в деяниях. Ты готова убить мужчину за то, что он восхищался твоим лицом и телом? Если так, то позор твоим наставникам с горы.
— Ты будешь объяснять мне, что такое учение Каньлиня?
— Если понадобится, — хладнокровно ответил Тай. — Ты сделаешь это честно и позволишь мне взять мои мечи?
Она покачала головой. У него упало сердце.
— Я бы предпочла такой вариант, но мне дали точные указания. Я не должна позволять тебе сражаться со мной, когда мы приедем сюда. Боя не будет, — намек на сожаление, некоторое объяснение ее оценивающего взгляда: «Кто он такой? Что за человек, если мне приказано его опасаться?»
Однако Тай заметил еще кое-что.
— Когда приедешь сюда? Ты знала, что я у Куала Нора? А не дома? Откуда?
Она ничего не ответила. Допустила ошибку, понял он. Только это вряд ли что-то изменит. Ему необходимо продолжать говорить. Молчание смерти подобно, в этом он был уверен.
— Они думали, что я убью тебя, если мы станем сражаться? Кто это решил? Кто тебя от меня защищает?
— Ты очень в себе уверен, — прошептала убийца.
У него возникла одна мысль. Слабая мысль, почти безнадежная, но ничего лучшего не пришло в голову в вихре этих мгновений.
— Я уверен только в неопределенности жизни, — сказал он. — Если мне предстоит закончить жизнь здесь, у Куала Нора, и ты не хочешь драться со мной, убей меня под открытым небом. Я обращу последнюю молитву к воде и к небу и лягу среди тех, кого предавал земле. Это не очень большая просьба.
— Нет, — ответила она. И он не понял, что она имеет в виду, пока она не прибавила: — Не слишком большая. — Она помолчала. Но было бы ошибкой назвать это колебанием. — Я бы сразилась с тобой, если бы не получила такой точный приказ.
Приказ. Точный приказ. Кто мог это сделать? Ему необходимо было протянуть время, создать его, найти способ подобраться к своим мечам. Та мысль, которая промелькнула раньше, была бесполезной, решил он.
Ему нужно было заставить ее шевельнуться, сместить центр тяжести, отвести от него взгляд.
— Янь, кто подсказал тебе нанять каньлиньского телохранителя?
— Молчать! — рявкнула женщина раньше, чем Чоу Янь смог заговорить.
— Разве это имеет значение? — спросил Тай. — Ты собираешься убить нас без поединка, подобно испуганному ребенку, который боится, что ему не хватит мастерства. — Была слабая возможность, что она сделает еще одну ошибку, если ее достаточно сильно разозлить.
Его мечи в ножнах стояли позади убийцы, у письменного столика. Комната была маленькой, расстояние пустяковым, но только нужно остаться в живых, когда дотянешься до них.
— Нет. Как воин, выполняющий полученные приказы, — спокойно поправила его женщина.
Она снова выглядела безмятежной, словно его уколы не спровоцировали ее, а напомнили о дисциплине. Тай понимал, как это могло произойти. Ему это не помогло.
— Мне это подсказал Синь Лунь, — храбро произнес Янь.
Тай услышал эти слова, увидел жестокие глаза женщины, понял, что сейчас произойдет. Он издал предостерегающий крик. Янь получил косой удар ее правого меча в бок, потом меч прошел вверх, между ребрами.
Рубящий удар и извлечение меча были точными, элегантными. Ее кисть согнулась, и клинок быстро вернулся на свое место — острие направлено туда, где стоял Тай. Казалось, время не успело тронуться с места, оно стояло, оно было под контролем. Так учили воинов Каньлиня.