Он так не думал.
— Я справлюсь со своими желаниями, — ответила женщина, глядя прямо перед собой.
— Уверен, что справишься. Ты кажешься достаточно хорошо обученной. Мы могли б оставить других подождать, отъехать вместе чуть подальше за те деревья…
На этот раз она не покраснела.
— Вам будет лучше в Чэньяо.
Они въехали в более густонаселенную местность. Тай увидел шелковичные деревья и тропинку, ведущую на юг к шелковой ферме. Строения были спрятаны за деревьями, но вывеска была видна.
Много лет назад он провел три недели на одной из таких ферм, испытывая смутное любопытство. Или, точнее, не зная, куда двинуться. В его жизни был такой период. После времени, прожитого на севере, за Длинной стеной. С ним там кое-что произошло.
Тай вспомнил звуки в той комнате, где держали шелкопрядов на стеллажах с подносами, и они кормились днем и ночью, час за часом, белыми тутовыми листьями: эти звуки напоминали безостановочный стук дождя по крыше.
Пока это продолжалось, во время необходимого, важного процесса достижения совершенства, в комнате поддерживали постоянную температуру, не допускали никаких запахов, никакого дуновения ветра. Даже любовью в соседних комнатах занимались беззвучно, чтобы не испугать и не потревожить шелкопрядов.
Интересно, подумал он, знает ли об этом каньлиньская женщина? А еще интереснее, почему его это волнует.
Вскоре после этого у опушки рядом с дорогой, справа от них, показалась лиса.
Вэй Сун остановилась, быстро подняла руку. Она повернулась в седле, рассматривая животное. Один из мужчин рассмеялся, но другой сделал знак, отвращающий опасность.
Тай посмотрел на женщину.
— Не может быть! — воскликнул он. — Ты думаешь, это дайцзи?
— Тише! Очень глупо называть их по имени, — сказала она. — И ради кого из нас, по-вашему, появилась здесь эта женщина-лиса?
— Я не думаю, что она вообще здесь появилась, — ответил Тай. — Я не думаю, что каждое животное, замеченное у леса, является созданием из мира духов.
— Не каждое животное, — возразила она.
— Что дальше? Пятый Дракон появится в красном небе, и Девятое Небо падет?
— Нет, — она отвела глаза.
Для него явилось неожиданностью, что эта резкая, сдержанная женщина-воин Каньлиня так явно верит в легенды о женщине-лисе. Она продолжала наблюдать за лисой, ярким пятном у леса. Лиса тоже смотрела на них, видел Тай, но это нормально. Всадники представляли собой возможную угрозу, за ними нужно было следить.
— Вам не следует быть столь беспечным, говоря о духах, называть их имена, — сказала Вэй Сун так тихо, что услышал только Тай. — Мы не все понимаем в этом мире.
И эта последняя фраза больно ударила по нему, отбросила его далеко в прошлое.
Лиса ушла в лес. Они поехали дальше.
До сегодняшнего дня он всего один раз был командиром кавалеристов к северу от Стены, во время войны с кочевниками. Под его началом было пятьдесят солдат, а не всего пять всадников, как сейчас.
Честь быть командиром дуи превышала его заслуги, но Тай был достаточно молод. Он почувствовал, что слава и ранг его отца просто открыли для него двери, дали возможность показать, на что он способен, чего заслуживает, и обрадовался случаю проявить себя.
Ему не хотелось размышлять об этом сейчас, спустя столько лет, но пока он скакал по открытой местности к изменившейся жизни, он неизбежно уносился мыслями к тому времени.
В те дни, среди народа богю, начались перемены в жизни Шэнь Тая. До этого он считал, что знает, каким будет его путь. После — был потрясен и неуверен в себе. И долго плыл по течению.
Тай, как мог, рассказал о том, что тогда произошло и как это закончилось. Сначала своим старшим офицерам, а потом отцу, когда они оба оказались дома. (Но не братьям: один был слишком молод, а другой не был его другом.)
Ему разрешили отказаться от звания и должности и с честью уйти в отставку. Это было необычно. Дальнейший отъезд на гору Каменный Барабан был полезным, может быть, даже необходимым следующим этапом. Впрочем, Тай сомневался, что каньлиньские учителя на горе считали так же, поскольку от них он тоже ушел. Но, по крайней мере, после того, что случилось в северных степях в ту осень, никого не удивило, что молодой человек хочет уделить время поискам духовного руководства, дисциплины, аскетизма.
Тай вспомнил, как его удивило, что его военные начальники поверили в его северную легенду, и еще больше удивил намек на понимание среди них. Понимание не считалось не то что достоинством, но и признаком силы в высших эшелонах армии Катая.